Как же все перепуталось! Записка от матери была. Факт. Что же я делал потом? Пошел на ужин? Нет. Набросал вопросы по магии? Не уверен. Расписание занятий? Теплее.
Играть в угадайку с собственным разумом? Бред!
Одним движением я скинул все книги со стола и вскочил. Внутри клокотала злость. Дыхание не помогало, а лишь распаляло меня. По волосам тут же пробежал треск от магии, замигал торшер у кровати и взорвалась лампочка в люстре.
“Магия” — прошелестело в голове.
И вдруг я понял, кто мне может помочь. Бросив на пол ручку и блокнот, я выскочил из комнаты и бросился бегом по коридору.
Глава 10
За считаные минуты я добежал до двери спальни Прокофия Андреевича. Громко постучал и прислушался. Мне никто не ответил. И из комнаты не было слышно ни единого звука. Перешел на магическое зрение — все чисто. Никаких заклинаний не было.
Аккуратно повернул ручку, и дверь распахнулась. Я осторожно заглянул внутрь. Кровать не тронута, пиджака нет, домашняя обувь на месте. И где Вяткин? Он, получается, не ночевал здесь?
Я спустился на кухню, в надежде найти его там, но встретил лишь уставшую Анну. Она с устало посмотрела на меня:
— Ваше сиятельство, доброго утра, — она низко склонила голову. — Желаете позавтракать?
— Доброе утро, Анна. Вы не видели Прокофия Андреевича?
— Он... он... — она замялась, сцепила руки в замок. — Разве не у себя? — выдавила она из себя.
— В том то и дело, что нет. Думал, он уже здесь.
Горничная еще ниже наклонила голову.
— Мне кажется, что вы не все рассказываете, Анна. Отвечайте! — угрюмо сказал я, но потом мягче добавил, — пожалуйста.
Она подняла на меня глаза, полные слез.
— Ваше сиятельство, — Анна рухнула мне в ноги, — не губите! Он всю ночь провел у меня.
Мои брови взлетели. Провел и провел, что с того. Мужчина он видный. Хотя, конечно, я бы предпочел не знать об их связи, да и что Лизонька подумает? Мне тут скандалы и разборки влюбленных не нужны.
— Прокофий, — затараторила Анна, — Он... плохо себя почувствовал, дошел до нашей каморки и упал. Всю ночь его выхаживала.
Я вгляделся в темные круги у нее под глазами. Этого еще не хватало!
— И все?
— И все, ваше сиятельство!
— Поднимись с пола, пожалуйста, — я упал на стул. — И где он сейчас?
— Когда я встала, он еще спал.
— А что с ним приключилось?
— Отравление, — она вытерла лицо ладошками, — слабость, тошнота, высокая температура. Я постаралась его подлечить. Вроде получилось. Все было очень прилично, ваше сиятельство!
Переживает за моральный облик моего учителя. Я с трудом сдержал усмешку, но потом задумался. То, что она описывала, действительно были симптомы отравления. Это у нас такие груши в саду выросли? Или то был супчик? Я постарался припомнить ужин, и память услужливо показала мне Вяткина с половником. Он сделал все, чтобы я не попробовал тот суп. Внутри все заледенело. Меня хотели отравить?
— А насколько все было плохо? — я поднял на нее глаза.
— Смертельной опасности не было. Скорее всего, съел что-то испорченное. Хотя откуда в доме такое. Так вам принести завтрак?
— Вы уже сами-то ели?
— Да, ваше сиятельство.
— Неси тогда то, что сама ела. И проверь Прокофия Андреевича, как он там себя чувствует.
Она ловко выставила на стол миску с кашей и ломоть хлеба с маслом, и поспешно выскочила из кухни. Я не стал привередничать и за несколько минут смел все. А потом пошел искать Михаила. Сколько уже времени не могу до него дойти! Все время кто-то отвлекает.
***
Старший по дому мирно дремал в своей кровати, когда я постучал в его спальню. Резко распахнув ее, он переменился в лице, будто с трудом сдерживая ругательства, и растянул губы в улыбке.
— До-оброе утро, ваше сиятельство. Не ждал вас так рано, — затараторил он, кутаясь в роскошный халат. — Я сейчас, мне нужно одно мгновение, чтобы привести себя в порядок. Не могли бы мы с вами встретиться в моем кабинете через час?
У меня дернулось веко. Михаил понял это по-своему и заметался по комнате, хватая, то штаны, то рубаху.
— Я подожду, — сказал я и закрыл дверь.
Делать мне больше нечего, чем смотреть, как этот человек переодевается.
Ровно через десять минут. Дубский выскочил из комнаты и повел меня в свой кабинет.
— Ваше сиятельство, что вас интересует?