Глава 37
О ТОМ, КАК СЕН-ЛЮК ВЫПОЛНИЛ ПОРУЧЕНИЕ, КОТОРОЕ ДАЛ ЕМУ БЮССИ
Оставим ненадолго Сен-Люка в передней Шомберга и посмотрим, что произошло между ним и Бюсси. Бюсси, как мы знаем, покинул тронный зал вместе со своим другом, раскланявшись с теми, кто не был проникнут духом придворного угодничания до такой степени, что мог не ответить на любезность столь опасного человека, как Бюсси. Ибо в те времена господства грубой силы, когда личное могущество было всем, человек мог, если он был силен и ловок, выкроить в прекрасном королевстве Франция небольшое королевство для себя, как в географическом, так и в моральном смысле. Именно так и царствовал Бюсси при дворе короля Генриха III. Но в тот день, как мы с вами видели, Бюсси встретил в своем королевстве весьма дурной прием. Лишь только друзья вышли из зала, Сен-Люк остановился и, с беспокойством глядя на Бюсси, спросил: - Вы плохо себя чувствуете, друг мой? Вы так бледны, что, кажется, вот-вот потеряете сознание. - Нет, - сказал Бюсси, - я задыхаюсь от злости. - Ну хорошо, думаете вы что-нибудь предпринять в отношении этих бездельников? - Еще бы, черт побери, вы сейчас увидите. - Ну, ну, Бюсси, спокойствие. - Да вы просто прелестны: "спокойствие"! Если бы вам наговорили половину того, что я сейчас выслушал, то, при вашем нраве, у нас было бы уже смертоубийство. - Ладно, что же вы хотите делать? - Вы мой друг, Сен-Люк, и дали мне страшное доказательство этой дружбы. - Э! Дорогой мой, - сказал Сен-Люк, который считал, что Монсоро мертв и лежит в могиле, - пустяковое дело, не вспоминайте о нем, вы меня обидите. Разумеется, удар был отменный, и, главное, я его очень искусно выполнил, но это не моя заслуга, меня ему обучил король, пока держал взаперти в Лувре. - Дорогой друг... - - Оставим же Монсоро там, где он находится, и лучше поговорим о Диане. Была она хоть чуточку рада, бедная малютка? Простила она меня? Когда свадьба? Когда крестины? - Э, милый друг, подождите, пока этот Монсоро умрет. - Что вы сказали? - переспросил Сен-Люк и подскочил так, словно наступил на острый гвоздь. - Ах, милый друг, маки совсем не такое опасное растение, как вы было подумали, и он вовсе не умер от того, что упал на них. Совсем наоборот: он жив и злобствует пуще прежнего. - Вот так раз! Это правда? - Господи боже мой, да. Он только о мести и думает и поклялся убить вас при первой возможности. Вот гак обстоят дела. - Он жив? - Увы, да. - Кто же тот безмозглый лекарь, который выходил его? - Мой Реми, милый друг. - Как! Я просто опомниться не могу! - продолжал Сен-Люк, ошеломленный этим открытием. - А! Да ведь в таком случае я обесчещен, клянусь телом Христовым! Я-то объявил всем, что он мертв. Наследники встретят его в трауре. Нет, меня не смогут уличить во лжи. Я его докопаю при первой же встрече и вместо одного удара нанесу ему четыре, если понадобится. - А теперь успокойтесь вы, дорогой Сен-Люк, - сказал Бюсси. - По правде говоря, Монсоро относится ко мне гораздо лучше, чем вы можете вообразить. Представьте себе: он думает, что вас на него натравил герцог. Он ревнует к герцогу. Я же считаюсь ангелом, бесценным другом, Баярдом, его дорогим Бюсси, наконец. Да оно и понятно, ведь это скотина Реми вызволил его из беды. - И с чего только Одуэну взбрела в голову такая дурь! - Что вы хотите! Понятия честного человека. Он воображает: раз он лекарь, значит, должен лечить людей. - Да он не от мира сего, этот молодчик. - Короче, Монсоро считает, что обязан жизнью мне, и доверяет мне свою жену, - Ага! Понимаю. Это обстоятельство и позволяет вам более терпеливо ждать его смерти. Но, как бы то ни было, я просто не могу прийти в себя от удивления. - Дорогой друг! - Клянусь честью! Я как с неба свалился. - Вы видите, что сейчас дело не в господине де Монсоро. - Нет! Будем наслаждаться жизнью, пока он лежит пластом. Но предупреждаю, что к моменту его выздоровления я закажу себе кольчугу и распоряжусь обить мои ставни железом. А вы разведайте у герцога Анжуйского, не дала ли ему его милая матушка рецепта какого-нибудь противоядия. Пока же будем веселиться, милый друг, будем веселиться. Бюсси не мог удержаться от улыбки. Он продел свою руку под руку Сен-Люка и сказал: - Итак, дорогой Сен-Люк, вы видите, что оказали мне услугу лишь наполовину. Сен-Люк посмотрел на него с недоумением. - Верно, - сказал он, - и вы хотите, чтобы я довел ее до конца? Это будет нелегко, но для вас, дорогой Бюсси, я готов сделать многое. Особенно если он уставится на меня этими своими желтыми глазами, тьфу! - Нет, дражайший, нет. Я уже сказал, забудем Монсоро, и если вы считаете себя в долгу передо мной, расплатитесь лучше по-иному. - Ну, ну, говорите, я вас слушаю. - Вы в хороших отношениях с господами миньонами? - Проклятие! Да как кошки и собаки на солнышке. Пока солнца хватает всем - мир и покой, но стоит хоть одному из нас перехватить частичку тепла и света у других и... О, я уже ни за что не ручаюсь! В ход будут пущены зубы и когти. - Друг мой, ваши слова приводят меня в восторг, - А! Тем лучше. - Предположим, что солнечный луч перехвачен. - Предположим. Пусть будет так. - Что ж, покажите ваши прекрасные белые зубы, выпустите ваши грозные когти, и начнем игру. - Я вас не понимаю. Бюсси улыбнулся. - Вы отправитесь, если будете столь любезны, к господину де Келюсу. - - Ага! - сказал Сен-Люк. - Начинаете понимать, правда? - Да. - Чудесно! Вы спросите его, в какой день ему угодно перерезать мне горло или позволить, чтобы я перерезал горло ему. - Я спрошу у него, дорогой друг. - Это вас не затруднит? - Меня? Ни в коей мере. Я пойду, когда вы захотите, прямо сейчас, если только это доставит вам удовольствие. - Минуточку. Навестив господина де Келюса, вы окажете мне одолжение зайдете с той же целью к господину де Шомбергу и зададите ему тот же вопрос, не правда ли? - Ах! - воскликнул Сен-Люк. - И к господину Шомбергу тоже? Проклятие! Как вы торопитесь, Бюсси! Бюсси сделал протестующий жест. - Пусть так, - сказал Сен-Люк, - ваше желание будет исполнено. - В таком случае, дорогой Сен-Люк, - продолжал Бюсси, - раз уж вы столь любезны, вы зайдете в Лувр к господину де Можирону, на котором я заметил стальной нагрудник - знак того, что он сегодня на дежурстве, и предложите ему присоединиться к остальным, не правда ли? - О! О! - вырвалось у Сен-Люка. - Трое! Вы об этом подумали, Бюсси? Все, по крайней мере? - Не совсем. - Как не совсем? - Оттуда вы отправитесь к господину д'Эпернону, не буду задерживать на нем ваше внимание, фигура, по-моему, довольна жалкая, но, как бы там ни было, он пополнит число. Сен-Люк опустил руки и уставился на Бюсси. - Четверо! - прошептал он. - Правильно, дорогой друг, - сказал Бюсси, утвердительно кивнув головой, - четверо. Само собой разумеется, что мне незачем советовать человеку вашего ума храбрости и галантности действовать по отношению к этим господам со всей предупредительностью и вежливостью, которыми вы отличаетесь в высшей степени... - О! Мой друг!.. - Я обращаюсь за этой услугой к вам, чтобы все было сделано.., учтиво. Уладим дело по-благородному, не правда ли? - Вы останетесь довольны, друг мой. Бюсси с улыбкой протянул молодому человеку руку. - В добрый час, - сказал он. - А! Господа миньоны, придет время, мы тоже посмеемся. - А теперь, дорогой друг, условия. - Какие условия? - Ваши. - У меня их нет, я приму условия этих господ. - Ваше оружие? - То же, что у этих господ. - День, место, час? - День, место и час, угодные этим господам. - Но, однако... - Не будем больше говорить об этих пустяках. Действуйте, и действуйте побыстрей, милый друг. Я буду прогуливаться в маленьком саду Лувра. Вы меня там найдете, когда выполните мою просьбу. - Значит, вы меня ждете? - Да. - Ждите. Проклятие! Дело может затянуться. - У меня есть время. Мы уже знаем, как Сен-Люк разыскал четверых миньонов в тронном зале и как он положил начало переговорам. Так вернемся к нему, в переднюю дворца Шомберга, где мы его оставили церемонно ожидающим, согласно всем правилам этикета той эпохи, пока четыре фаворита его величества, подозревая о цели визита Сен-Люка, рассаживались по четырем углам обширной гостиной. После того как они уселись, дверь в переднюю широко распахнулась, из нее вышел лакей и поклонился Сен-Люку. Тот, опираясь левой рукой на рукоять рапиры и изящно приподнимая рапирой свой плащ, а в правой - держа шляпу, дошел до порога комнаты и остановился ровно на его середине, определив ее с точностью, которой позавидовал бы самый умелый архитектор. - Господин д'Эпине де Сен-Люк, - провозгласил лакей. Сен-Люк вошел. Шомберг, как хозяин дома, летал и направился к гостю, который, вместо того чтобы поклониться, надел на голову шляпу. Эта формальность придавала визиту особую окраску и определенный смысл. Шомберг ответил поклоном, а затем повернулся к Келюсу. - Имею честь представить вам, - сказал он, - господина Жака де Леви, графа де Келюса. Сен-Люк сделал шаг в сторону Келюса и, в свой черед, отвесил глубокий поклон. - Я искал с вами встречи, сударь. Келюс поклонился. Шомберг продолжал, повернувшись к другому углу зала: - Имею честь представить вам господина Луи де Можирона. Такой же поклон со стороны Сен-Люка, и такой же ответ со стороны Можирона. - Я искал с вами встречи, сударь, - сказал Сен-Люк. С д'Эперноном повторилась та же церемония, выполненная так же неторопливо и спокойно. Затем очередь дошла до Шомберга. Он представил самого себя и получил в ответ поклон. После этого четверо друзей уселись. Сен-Люк остался стоять. - Господин граф, - сказал он Келюсу, - вы оскорбили господина графа Луи де Клермона д'Амбуаз, сеньора , де Бюсси, он свидетельствует вам свое глубочайшее почтение и вызывает вас на поединок, чтобы сразиться насмерть в тот день и в тот час, которые вы сочтете для вас удобными, и тем оружием, которое изберете вы... Вы принимаете вызов? - Конечно, принимаю, - спокойно ответил Келюс, - господин граф де Бюсси оказывает мне большую честь. - Ваш день, господин граф? - День мне безразличен, но я предпочел бы, чтобы это было скорее завтра, чем послезавтра, и скорее послезавтра, чем в последующие дни, Ваш час? - - Утро. - Ваше оружие? - Рапира и кинжал, если это оружие устроит господина де Бюсси. Сен-Люк поклонился. - Любое ваше решение на этот счет будет для господина де Бюсси законом, Затем он обратился к Можирону, ответившему то же самое, потом, последовательно, к двум остальным. - Но, - сказал Шомберг, который, как хозяин дома, получил поклон последним, - мы не подумали об одном, господин Сен-Люк. - О чем? - О том, что если все мы пожелаем, случай иной раз распоряжается очень странно, если все мы пожелаем, повторяю, выбрать один и тот же день и час, господин де Бюсси может оказаться в очень затруднительном положении. Сен-Люк поклонился с самой своей обходительной улыбкой на устах. - Разумеется, - сказал он, - господин де Бюсси оказался бы в затруднительном положении, подобно всякому дворянину перед лицом таких четырех храбрецов, как вы. Но он заметил мне, что это для него не внове, с ним такое уже было у Турнельского дворца, возле Бастилии. - И он будет драться со всеми четырьмя? - спросил д'Эпернон. - Со всеми четырьмя, - подтвердил Сен-Люк. - С каждым по отдельности? - спросил Шомберг. - С каждым по отдельности или со всеми разом. Вызов адресован и каждому из вас, и всем вам вместе. Четверо молодых людей переглянулись. Келюс первые нарушил молчание. - Это очень благородно со стороны господина де Бюсси, - сказал он, красный от злости, - но, как бы мало мы ни стоили, все же каждый из нас способен справиться со своим делом самостоятельно. Итак, мы принимаем предложение графа и будем драться один за другим, по очереди.., или же... Да, так, пожалуй, будет лучше... Келюс посмотрел на друзей, которые, по всей видимости поняв его мысль, кивнули ему в знак согласия. - Мы не хотим, чтобы поединок превратился в убийство великодушного человека, и, пожалуй, будет лучше, если мы предоставим жребию решить, кому из нас драться с господином де Бюсси. - Но, - поспешил спросить д'Эпернон, - а трое остальных? - Трое остальных? У господина де Бюсси, несомненно, достаточно друзей, а у нас - врагов, чтобы трем остальным не пришлось стоять сложа руки, - Вы согласны со мной, господа? - прибавил Келюс, оборачиваясь к своим товарищам. - Да, - ответили они в один голос. - Мне было бы чрезвычайно приятно, - сказал Шомберг, - если бы господин де Бюсси пригласил на эту увеселительную прогулку господина де Ливаро. - Если бы я смел выразить свое мнение, - сказал Можирон, - я попросил бы, чтобы при нашей встрече присутствовал господин де Бальзак д'Антрагэ. - И общество было бы в полном сборе, - заключил Келюс, - если бы господин де Рибейрак соблаговолил явиться вместе со своими друзьями. - Господа, - сказал Сен-Люк, - я передам ваши пожелания господину графу де Бюсси, но, по-моему, я могу сказать вам заранее, что он слишком учтив, чтобы не согласиться с ними. Мне остается только, господа, принести вам искреннюю благодарность от имени господина графа. Сен-Люк снова поклонился, и головы четырех вызванных на поединок дворян склонились точно до того же уровня, что и его голова. Молодые люди проводили Сен-Люка до дверей гостиной. В самой последней из передних он увидел четырех лакеев. Сен-Люк достал свой набитый золотом кошелек и бросил им со словами: - Вот, выпейте за здоровье ваших господ.