- Будьте уверены, дорогая графиня, что вы всегда найдёте в моём лице человека, который к вам искренне привязан и предан вам от всего сердца. Я предан вам безоглядно и в любую минуту, не колеблясь, пожертвую своей жизнью ради вашего благополучия. Я буду служить вам до самой смерти - и дальше, если это возможно.
Послышались шаги на лестнице, и вскоре в комнату зашел запыхавшийся камердинер. Окинув быстрым взором присутствующих, слуга достал из-за пазухи бумагу и поклонившись, шагнул к де Шалон и протянул ей письмо.
- Почему так долго? - спросила девушка, раскрывая послание от маркиза, - Что-то случилось?
Среди секундной тишины слышно было только прерывистое дыхание запыхавшегося слуги. Собравшись с силами, он заговорил:
- Поместье его сиятельства полно весьма знатных господ. Даже плюнуть не куда, я еле добрался к нему. Графиня сломала сургуч, развернула письмо и стала читать.
"Позвольте обратиться с просьбой к Вашему сиятельству. Соблаговолите принять приглашение, как знак моей глубочайшей признательности и уважения, присутствовать на сегодняшнем ужине, который состоится в моем поместье. Жду вас к пяти."
Это приглашение не прельщало её совсем. Однако, отказаться она не могла.
***
Слегка раскачиваясь, карета катилась вперёд. Готье был спокоен, молчалив и необычайно собран. Рэймонд время от времени озадачено поглядывала на него, но не смела беспокоить. Однако безмолвие ей очень скоро наскучило, и она, желая вызвать Сегюра на разговор, вкрадчивым тоном спросила:
- Вас что-то беспокоит? Если все дело во внезапном приглашении, то я и сама не рада этому.
- Мне кажется, что и мне, и вам не помешает развеяться. Ко двору маркиза наверняка приедет очень много влиятельных людей, с которыми вы сможете приятно побеседовать.
Лошади замедлили свой бег и скоро вовсе остановились. Ехать дальше оказалось невозможно. Всё вокруг было запружено блистающими каретами, радостно щебечущими прекрасными дамами, прогуливающимися под руку с напыщенными вельможами и снующими туда-сюда лакеями в нарядных ливреях.
Де Шалон выбралась с помощью Готье из кареты. Раскланиваясь со встречаемыми по пути аристократами, она, неизменно улыбаясь, перекидывалась с ними парой учтивых фраз и переходила к следующей группе знатных особ. Сегюр же все время держался позади своей госпожи, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, что без труда ему удавалось благодаря неброскому одеянию. Он был так тих и незаметен, что сама графиня вспомнила о нем только когда стала подниматься по ступеням.
Наконец их взорам представилось обширное помещение гостевой залы, где собирались в преддверии торжественного ужина все высшие дворяне. Гул голосов заполнял все вокруг. Люди, приветствуя друг друга с предусмотренной этикетом любезностью, собирались вблизи тех или иных знаменательных личностей, образуя разномастные группы, в каждой из которых звучали шутки, обсуждения и споры на темы, этому кружку наиболее интересные. Столько звучных имён и высоких титулов оказалось одновременно в одном месте, что для человека, давно не выходившего в свет или впервые узревшего его сияние, немудрено было растеряться среди ослепительного блеска придворных. Из этой атмосферы всех вывел раскатистый голос камердинера, громогласно объявившего:
- Его сиятельство, достопочтенный маркиз Готфрид III фон Лекю.
Все разговоры разом прекратились. Вошедший предложил оставить славословия на десерт, пригласил всех собравшихся перейти в комнату по соседству, дабы собственно поужинать. Слуги, повинуясь словам своего господина, отворили двери обеденной залы. Гости заняли места за столами, и торжественный ужин начался. Яркое освещение обеденной залы, отражаясь в позолоте блюд и хрустале бокалов, заставляло все помещение мерцать подобно чистейшей воды бриллианту, а стол ломился от всевозможных яств. Каждая смена блюд оказывалась аппетитней предыдущей.
Многочисленные слуги, прислуживающие за ужином, не успевали подливать вина в бокалы трапезничающих господ. Все - от какого-нибудь барона, до самого маркиза - отдавали должное искусству поваров и богатству погребов Лекю. Наконец, ужин закончился. Насытившиеся и довольные дворяне перешли обратно в гостевую залу. Гости, как и прежде, - группами, - разбрелись по разным углам и предались оживленной беседе. Лекю был в самом центре внимания, окружённый гостями, как сироп пчёлами, жужжащими ему на ушко различные похвалы.