— Охотно, брат мой, — отвечал король, — поговорите с королевой.
Месье подошел к Марии Антуанетте, беседовавшей в это время с Шарни; виконт раскланялся с королевой и теперь говорил ей вполголоса:
— Ваше величество, я видел сегодня маркиза де Фавраса и имею честь сообщить вам нечто весьма важное.
— Дорогая сестра, — обратился граф Прованский к королеве, — король выразил желание, чтобы мы сыграли партию в вист вчетвером; мы объединимся против вас, а вашему величеству король предоставляет право выбора партнера.
— Ну что же, мой выбор сделан, — не возражала королева, сразу догадавшись, что партия в вист только предлог. — Господин виконт де Шарни, вы будете с нами играть, а за игрой расскажете о новостях из Турина.
— Как? Вы приехали из Турина, виконт? — спросил месье.
— Да. А по дороге я заехал на Королевскую площадь, где встретился с человеком, всем сердцем преданным королю, королеве и вашему высочеству.
Месье покраснел, кашлянул и удалился. Весь сотканный из недомолвок и чрезвычайно подозрительный, он был напуган прямотой и искренностью виконта.
Он взглянул на г-на де Ла Шатра, тот подошел к нему, получил отданные шепотом приказания и вышел.
Тем временем король отвечал на приветствия дворян, а также тех немногочисленных дам, что еще бывали на вечерах в Тюильри.
Королева подошла к супругу, взяла его под руку и увела играть.
Подойдя к карточному столу, он поискал взглядом четвертого игрока, но увидел только Изидора.
— А! Господин де Шарни! — заметил он. — В отсутствие вашего брата вы будете у нас четвертым; лучшую замену ему трудно было бы придумать! Милости просим!
Он жестом пригласил королеву садиться, потом сел сам, за ним — месье.
Королева в свою очередь знаком пригласила Изидора, и он последним занял свое место.
Мадам Елизавета подошла к козетке, стоявшей за спиной короля, и, опустившись на колени, положила руки на спинку его кресла.
Игроки сыграли несколько партий в вист, перебрасываясь лишь необходимыми в игре словами.
Наконец, убедившись в том, что все держатся от их стола на почтительном расстоянии, королева решилась обратиться к месье со словами:
— Брат! Виконт вам сообщил, что он приехал из Турина?
— Да, — ответил тот, — я об этом что-то слышал.
— Он сказал вам, что граф д’Артуа и принц де Конде настойчиво приглашают нас к себе?
Король сделал нетерпеливое движение.
— Брат! — шепнула принцесса Елизавета ангельским голоском, — пожалуйста, послушайте.
— И вы туда же, сестра? — спросил он.
— Я больше, чем кто бы то ни было, дорогой Луи, потому что я больше всех вас люблю и очень за вас боюсь.
— Я также сказал его высочеству, — заметил Изидор, — что, возвращаясь через Королевскую площадь, я около часу провел в доме номер двадцать один.
— В доме номер двадцать один? — переспросил король. — А что это за дом?
— В доме номер двадцать один, государь, — отвечал Изидор, — живет один дворянин, как и все мы, весьма преданный вашему величеству и, как все мы, готовый умереть за короля; однако он энергичнее нас и потому уже составил план.
— Какой план, сударь? — поднял голову король.
— Если я буду иметь несчастье своим рассказом об этом плане вызвать неудовольствие короля, то умолкаю.
— Нет, нет, сударь, продолжайте, — с живостью перебила его королева. — Существует много людей, замышляющих какие-то козни против нас; надо, по крайней мере, знать тех, кто готов нас защитить, чтобы мы могли, прощая нашим недругам, питать признательность к нашим друзьям. Господин виконт, скажите, а как зовут этого дворянина?
— Маркиз де Фаврас, ваше величество.
— A-а, мы его знаем, — заметила королева. — И вы верите в его преданность, господин виконт?
— В его преданность — да, ваше величество. Я не только верю: я готов за него поручиться.
— Будьте осторожны, сударь, — предупредил король, — вы слишком торопитесь.
— У нас с маркизом родственные души, государь. Я отвечаю за преданность маркиза де Фавраса. А вот достоинства его плана, надежда на успех — о, это совсем другое дело! Я слишком молод. Когда решается вопрос о спасении короля и королевы, я не могу взять на себя смелость высказать на этот счет свое мнение.
— А в каком положении находится этот план? — поинтересовалась королева.
— Он готов к исполнению, ваше величество. Стоит королю сказать слово, подать знак сегодня вечером, и завтра в это время он будет в Пероне.
Король отмалчивался; месье судорожно сгибал и разгибал бедного валета червей, который вот-вот должен был переломиться пополам.
— Государь, — обратилась королева к супругу, — вы слышите, что говорит виконт?
— Разумеется, слышу, — нахмурившись, ответил король.
— А вы, брат? — спросила она у месье.
— Слышу не хуже короля.
— Ну и что вы на это скажете? Ведь это, как я понимаю, предложение.
— Несомненно, — подтвердил месье, — несомненно!
И, обернувшись к Изидору, он промолвил:
— Ну-ка, виконт, пропойте нам эту песенку еще разок!
Изидор повторил:
— Я сказал, что стоит королю сказать слово, подать знак, и, благодаря мерам, предусмотренным господином де Фаврасом, он будет через двадцать четыре часа в безопасности в Пероне.
— Ах, брат, разве не соблазнительно то, что предлагает вам виконт?! — воскликнул месье.
Король стремительно повернулся к брату и, пристально глядя на него, спросил:
— А вы поедете со мной?
Месье изменился в лице. Щеки его затряслись; он никак не мог взять себя в руки.
— Я? — переспросил он.
— Да, вы, брат мой, — повторил Людовик XVI. — Вы уговариваете меня покинуть Париж, и потому я вас спрашиваю: вы поедете со мной?
— Но… — пролепетал месье. — Меня не предупредили, я не готов…
— Как же это вас не предупредили, если именно вы снабжали деньгами маркиза де Фавраса? — поинтересовался король. — Не готовы, говорите? Да вы же по минутам знаете, в каком состоянии находится заговор!
— Заговор! — побледнев, повторил месье.
— Ну, разумеется, заговор… Ведь это же заговор, заговор настолько реальный, что, если он будет раскрыт, маркиза де Фавраса схватят, препроводят в Шатле и приговорят к смерти, — если, конечно, вы с помощью ходатайств и денег не спасете его, как мы спасли господина де Безанваля.
— Но если королю удалось спасти господина де Безанваля, то он может точно так же спасти и господина де Фавраса.
— Нет, ибо то, что я мог сделать для одного, я, вероятно, не смогу повторить для другого. Потом, господин де Безанваль был моим человеком, точно так же как маркиз де Фаврас — ваш. Будем спасать каждый своего, брат, вот тогда мы оба исполним наш долг.
С этими словами король поднялся.
Королева удержала его за полу кафтана.
— Государь, вы можете согласиться или отказаться, — заметила она, — но вы не можете оставить господина де Фавраса без ответа.
— Я?
— Да! Что виконту де Шарни следует передать маркизу от имени короля?
— Пусть он передаст, — отвечал Людовик XVI, высвобождая полу своего кафтана из рук королевы, — что король не может позволить, чтобы его похитили.
И он отошел.
— Это означает, — продолжал месье, — что, если маркиз де Фаврас похитит короля, не имея на то позволения, ему будут за это только благодарны, лишь бы это удалось сделать. Кто не выигрывает, тот просто глупец, а в политике глупость наказывается вдвойне!
— Господин виконт, — произнесла королева, — сегодня же вечером, сию же минуту отправляйтесь к маркизу де Фаврасу и передайте ему слово в слово ответ короля: "Король не может позволить, чтобы его похитили". Если он не поймет ответ короля, вы ему растолкуете. Идите!
Виконт, не без основания принявший ответ короля и совет королевы как их общее согласие, взял шляпу, торопливо вышел, сел в фиакр и крикнул кучеру:
— Королевская площадь, дом двадцать один!
XII
ЧТО УВИДЕЛА КОРОЛЕВА В ГРАФИНЕ С ВОДОЙ, НАХОДЯСЬ В ЗАМКЕ ТАВЕРНЕ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД
Встав из-за карточного стола, король направился к группе молодых людей, чей веселый смех привлек его внимание, когда он входил в гостиную.