- Не будем лишать господина генерала привычной ему пищи, готовьте для него персонально, - ласково улыбаясь повару, попросила я. – Давайте просто найдем время, и я расскажу вам несколько наших северных рецептов блюд, уверяю вас, они вам очень понравятся. Вы знаете, это чистый поклёп и предубеждение, что у нас на Севере, люди ничего, кроме селёдки, и не пробовали. Начнём с того, что меню у нас довольно разнообразное, да и потом, корабли в местные порты приходят из разных стран и часто у нас в тавернах подают такие блюда, что и на княжеском столе не каждый день увидишь. Вкусно, хотя первое время и непривычно.
Всё, что я сказала, было чистой правдой, и кухня была довольно разнообразной, конечно, для тех, кто мог себе позволить нечто подобное. Я слыхала, что моряки, прибывающие с континента и привозящие редкости, лес, пушнину, картофель и зерно, предпочитают свою кухню. Так что хочешь-не хочешь, владельцам постоялых дворов пришлось научиться готовить. Ну, и многие постепенно стали что-то добавлять в свои блюда. И мы не стали исключением. Правда, у нас дома в качестве помощницы поварихи частенько выступала Нелл, но и мне также перепадала эта почётная обязанность… я сейчас это к чему? Посоветовать повару приготовить на обед нечто, отличное от «соплей», я вполне в состоянии.
Когда я вышла из затихшей и переваривающей последствия «мягкой революции» кухни, мальчик с гувернером уже ожидали меня в вестибюле. Накинув на плечи принесенную Магдой шаль, я взяла мальчика за руку, доброжелательно сказав Герману, что он может быть свободен, мы с Дитрихом отлично справимся вдвоем. Ха, судя по лицу гувернёра, что-то я со своим желанием сплавить его подальше перемудрила. Во всяком случае, подобного коварства он от меня уж точно не ожидал. Однако, несмотря ни на что, даже если Герман и хотел бы возразить, но мой приказ был однозначен.
И мы с до невозможности довольным и важным Дитрихом двинулись по двору:
-Знаешь, я, наверное, погорячилась, когда сказала, что пойдем осматривать окрестности имения, - легко признала свои ошибки я. - Оно слишком большое, ногами мы точно не обойдем. Давай попробуем сегодня вокруг дома, а в другой раз возьмём лошадок на конюшне и поедем, полюбуемся окрестностями. У тебя ведь есть пони?
Ребенок бросил на меня взгляд, смутился и разом погрустнел:
- Есть, папа купил мне его весной, я даже начал заниматься с ним немного. Но папа потом уехал, как обычно, а дедушка запретил мне ездить верхом. А мой Зевс, знаете, какой умный и красивый! Но, дедушка все равно говорит, что подобные неразумные покупки – это просто перевод денег и грозится продать Зевса. Я так скучаю по своему пони! Папа, когда бывает дома, больше не спрашивает меня об успехах в верховой езде, вот тогда я бы всё сказал про дедушку и его распоряжения, а иначе получается, что я ябедничаю. Вот принцы, когда приезжают к нам со своей матушкой, ездят на своих пони и им никто не запрещает. Хотя они и старше меня всего на год и на три года!
Чувствовалось, что малыш сильно огорчён запретом деда. Чтобы сгладить это, я весело предложила:
- А давай, мы сейчас зайдём на кухню с черного хода, чтобы нас никто не заметил, попросим у нашего повара сладкую морковку и пойдем на конюшню! Ты знаешь, где она? И угостили бы твоего Зевса! Чтобы он съел вкусняшки и не скучал. А если грум будет свободен, то, может быть, проводит твоего пони на корде, а ты посидишь на нем верхом (корд-длинный повод, на котором вываживают лошадей по кругу)!
Дитрих был счастлив от одного только моего обещания, тут же, не сходя с места, показал, где черный вход на кухню, к которому мы поспешили. Как раз и повар вышел на улицу, мы взяли у него морковку и пошли на конюшню. Как оказалось, мальчик знал во дворе все и признался:
- Когда приезжают принцы, то я часто прячусь от них во дворе. Они дерутся больно! Папа все время проводит с княгиней Ирмой, а дедушка все угождает принцам, зовёт в сад и угощает персиками и виноградом. Скоро, наверное, опять приедут, - Дитрих понурил голову и произнёс: - Виноград уже созрел. Дедушка, во всяком случае, так сказал.