Герман отложил ложку, аккуратно промокнул губы салфеткой (ага, манеры у него хоть куда!) и ответил мне с лёгким равнодушием:
- Буду счастлив удовлетворить ваше любопытство, госпожа графиня! Мне тридцать восемь лет. Образование… кадетский корпус, затем шесть курсов Военной академии в Перуссии. Мне оставалось только сменить юнкерскую форму на офицерскую, когда я решил, что стезя военного - не мой путь. Хотел остаться в столице, но генерал, узнав, что я бросил академию, очень огорчился и потребовал, чтобы я вернулся сюда. Я не посмел ослушаться. Некоторое время был секретарем у генерала, затем умерла Тильда и я стал воспитывать Дитриха. Дед желает, чтобы хоть внук пошел по его пути, стал военным. Но, сами видите, вряд ли у мальчика есть задатки к военному призванию. Скорее, у него есть способности к естествознанию, путешествиям. Впрочем, его любознательность вы и сами наверняка уже заметили. Я достаточно подробно ответил на ваши вопросы?
Естественно, что мне пришлось с лёгкой улыбкой уверить мужчину в том, что моё праздное любопытство было полностью удовлетворено. Конечно, у меня ещё были вопросы, но пока я промолчу. Хотя мне очень интересно, какую такую власть над ним имеет старик? Ну, помимо того, что тот якобы считает беднягу Германа своим сыном. Бред, конечно, я очень сомневаюсь в том, что сумасшедший старик любил в этой жизни хоть кого-то, включая давно почившую супругу и дочь. Или вот про личную жизнь самого Германа тоже спросить было крайне любопытно. Но это неприлично, для того она и личная, чтобы не выставлять на всеобщее обозрение. А, учитывая тот факт, что Герман не женат, возможны варианты. Я как раз задумалась об этом, но тут Дитрих решил напомнить о себе:
- Труди, а мы сегодня пойдем гулять?
Ага, хотел ненавязчиво узнать, зайдём ли мы на конюшню к его Зевсу. Невольно, мои губы сами расползлись в улыбку, и я ответила:
- Непременно пойдем! Но только после обеда. Сейчас у тебя занятия, у меня дела. А вот после обеда советую запастись самой сладкой морковкой для твоего пони! Иоганн, передайте мою благодарность на кухню, все было очень вкусно.
И мы разошлись по своим делам и задачам. Я пошла к себе, у меня намечена работа с экономкой. Менять платье в связи со своей травмой я не стала, также оставила и шаль. Смысла сегодня прятать следы от травмы нет ровно никакого, Иоганн наверняка уже наверняка в красках всем рассказал, чему он был свидетелем в столовой. Разумеется, дело не обошлось без трагических подробностей и несуществующих красивостей, но мне пока не до сплетен прислуги.
Дело у нас с фрау Эльзой в области дешифровки учётных книг продвигалось успешно. Я медленно распутывала невнятные каракули гроссбухов, экономка аккуратно разносила все записи в чистые тетради. Мы почти закончили, когда осторожно просунулась голова Марты, украшенная белым накрахмаленным чепцом, в приоткрытую дверь моего кабинета. Заметив, что я не бью баклуши, а на самом деле занята делом, Магда с некоторой робостью кашлянула. Я сделала ей знак, чтобы она обождала, девчонка внедрилась уже полностью и вышколено замерла возле двери, сложив руки ковшичком на белом переднике. Наконец, когда я поняла, что от обилия цифр у меня уже зарябило в глазах, я сказала экономке, что на сегодня на этом всё. Фрау Эльза, собрав свои талмуды, почтительно присела в книксене и, довольная, отправилась к выходу моего кабинета.
- Госпожа графиня, там к вам посетитель. Это дядя Вилли, Вильгельм, то есть. Лесник наш бывший, - затараторила Магда, когда заметила, что я перевела взгляд в её сторону.
Странно, какое дело может быть у лесника, да ещё и бывшего, ко мне? Да и фрау Эльза, которая в этот момент радостно шагала к двери, сразу как-то напряглась и кинула в сторону Магды настороженный взгляд. М-да, снова тайны. Интересно... Кивком велела Магде привести сюда этого посетителя.
Глава 12
Лесник Вилли оказался именно таким, каким я могла бы представить себе лесника - высокий, кряжистый, возрастом около пятидесяти лет. Одет добротно: сапоги чуть ниже колен, куда он заправил клетчатые штаны, тёмный жилет и опрятная рубаха. В руках мнет шляпу пирожком с пером - отличительный знак лесников. Я, видя его неуверенность, постаралась быть как можно приветливее:
- Доброе утро, господин Вильгельм! У вас какое-то дело ко мне? Говорите смело.
- Да, - степенно поклонившись, отвечал лесник. - Вот, в деревне слухи ходят, что в поместье новая хозяйка. Разумная, справедливая, добрая. Вот я и пришел проситься назад лесником. Ведь жалко же, такой лес рубят! Я ж, как служил у господина графа, не дозволял хороший лес трогать, только сухостой да переспелый, ежли такой попадался, и валежник весь выбирали, у меня лес чистый стоял! А за три месяца так споганили - тьфу, срамота!