Глава 18
Генрих
Сказать, что я был обескуражен – всё равно, что промолчать! Признаться, давно так паршиво себя не чувствовал. Да, я явно перемудрил не только со своей женитьбой, но и с поездкой в столицу. И с чего только я решил, что Ирма обозлится на меня и велит мне не показываться на глаза? Да, что там говорить, всё пошло не по плану с самого начала, но я с упорством носорога совершал одну ошибку за другой и винить, кроме себя, мне было некого. Но ведь винил же! Княгиню Ирму, которая явно что-то задумала и вела себя так, словно ничего не произошло, словно я по-прежнему свободен и отчего-то горю желанием повести её под венец, дорогую супругу, которая творила в моём доме незнамо что, а больше всех – себя и собственную бесхребетность. Тьфу, словно я когда-то Ирме что-то обещал! Знать бы только, в какой именно момент Её Высочество стала иметь вполне определённые планы в моём отношении… уехал бы и пропал, как мой двоюродный дед!
«Соберись, тряпка!», - мысленно сурово одёрнул я себя, улыбнулся княгине, положившей свои тонкие пальчики на протянутую руку, и стал подниматься по парадной лестнице моего дома. Наверху лестницы стояла моя дорогая супруга со спокойным, можно даже сказать, равнодушным выражением лица. Судя по тому, как непроизвольно сжались пальчики Ирмы, она тоже заметила Гертруду, даже несмотря на то, что не подняла головы в её сторону, одаривая лёгкой улыбкой выстроившуюся для церемонии приветствия прислугу.
О, нет! Я слишком хорошо знаю, что у тех, кто удостоился гнева или ненависти княгини, судьба весьма незавидная. Нет, конечно же, ничего этакого в отношении своей супруги я не допущу, но Ирма была не из тех, кто философски относится к расставанию. М-да… опять я что-то не предусмотрел. Более того, я даже не удосужился послать письмо своей супруге, где постарался деликатно описать мою непростую ситуацию. Надеюсь только на то, что Гертруда оправдает мои надежды, девушка она неглупая…
Фух, никогда так не нервничал. Наконец, эта бесконечная лестница закончилась, я встретился с абсолютно непроницаемым выражением лица своей жены с намертво приклеенной фальшивой улыбкой и пробормотал, обращаясь к Ирме:
- Прошу, кхм, Ваше Высочество, - бросил на Гертруду предостерегающий взгляд и повёл рукой в сторону жены. – Моя супруга, графиня Гертруда Штольке-Геймбах.
Труди подарила мне внимательный взгляд из полуопущенных ресниц, изящно склонила голову, слегка присела в приветствии и холодно-вежливо сообщила княгине о том счастье, которое пришло в наш дом с её приездом. М-да, каждое движение моей жены было выверено до мельчайших нюансов, голос звучал уверенно и твёрдо, а сам вид намекал на десятки поколений благородных предков.
Так, кажется, Ирма не обратила большого внимания на Труди, полностью занятая собственными желаниями. Вот Её Высочество приветливо улыбается моей жене и говорит что-то о том, что мечтает стать её подругой. Смешно! Пожалуй, я обязательно бы рассмеялся прямо в лицо Ирмы, если бы так не переживал за Гертруду. Всё дело в том, что у Ирмы нет и никогда не было подруг, друзей и вообще каких-либо людей, к которым она испытывала бы привязанность. Разумеется, если не считать её саму. Поистине, эгоизм госпожи княгини был просто королевских масштабов. Остаётся только надеяться на то, что Гертруда верно идентифицировала мои ужимки и не станет поддаваться на попытки княгини быть приветливой и дружелюбной. Судя по всему, Ирма не стала себя утруждать придумыванием новой стратегии при общении с моей второй женой – использовала ту же самую, что и с первой. Удобно, конечно, ничего не скажешь…
Окинув хозяйским взглядом холл дома, княгиня заявила, что намерена освежиться перед завтраком.
- Надеюсь, мои покои, в которых я обычно останавливаюсь, готовы? – чуть скривив губы, поинтересовалась Ирма у застывшей неподалёку Гертруды.
- Разумеется, Ваше Высочество, - с лёгкой полуулыбкой отвечала та, вновь напомнив, что визит правящей семьи в нашем доме ожидали, как луч солнца в тёмном царстве.
М-да… я один заметил тень иронии, скользнувшей на хорошеньком личике моей возлюбленной супруги? Пожалуй, подумаю об этом вечером. А теперь мне стоит на минуту задержаться для того, чтобы попросить её не принимать близко к сердцу слова Ирмы. Ну, и попросить отчёт о том, что вообще творится в этом доме. Генерал в каждом письме ко мне такого писал о ней, что я диву давался.
Впрочем, генерал меня опередил, с величайшим смирением поинтересовавшись у Труди, будет ли ему дозволено присутствовать во время праздничного завтрака или ему, как обычно, следует принимать пищу в своих покоях. А я… я не поверил своим ушам. Нет, конечно же, моя возлюбленная супруга никогда не давала мне повода причислять её к милому, нежному и доброму ангелу, но издеваться над беззащитным стариком? То есть, всё то, о чём мне писал дядюшка Отто, может быть правдой, а не бредом пожилого человека?