— Ставки сделаны, ставок больше нет.
Менеджер повернулся, чтобы сходить к кассе, узнать, сколько же всего выиграл этот пьяный русский: по его подсчетам получалось уже около пятидесяти миллионов франков. Может быть, действительно есть смысл задержать этого идиота, чтобы просадил весь свой выигрыш и то, что у него есть на кредитной карте.
— Сейчас Вам принесут икры и водки, — произнес менеджер, подойдя к старику, и побледнел, взглянув на остановившееся колесо рулетки.
— Выиграл семнадцать черное, — объявил крупье.
После чего отступил из-за стола на шаг и посмотрел на менеджера, а тот не понимал, что от него хотят.
Ах, да — крупье просит замену. Он и в самом деле плохо выглядел — лоб покрылся испариной, а руки дрожали. Старик что-то трындел по-русски, раздавая другим игрокам фишки и деньги. Вернулся молодой русский, посмотрел на очередную кучу денег и фишек, собрал их молча и направился к кассе. К столу встал другой крупье. Старик посмотрел на него пьяными глазами, поставил двадцать тысяч на черное и выиграл, потом весь выигрыш передвинул на первую треть и снова угадал. Вокруг стола уже собралась толпа: никто еще не видел, чтобы так везло человеку. Этот русский обошел все столы и везде что-то выигрывал, потом прилип к этому, и именно здесь удача примостилась на его коленях. Русский начал доставать зачем-то мелкие купюры и монеты, позолоченную зажигалку, словно искал что-то, выложил на стол мобильный телефон, носовой платок…
— Мсье, — наклонился к нему менеджер.
— А-а-а! — вспомнил русский.
После чего достал из нагрудного кармана толстую сигару: «Рокабус — Черчилль» и протянул ее менеджеру:
— На, кури!
— Нет, мсье, — отказался тот.
А русский вставил ее себе в зубы вместе с целлофаном, попытался раскурить, но зажигалку заклинило. Пока менеджер, чертыхаясь в душе, вынимал сигару из старческого рта, а потом снимал обертку, русский поставил все имеющиеся у него фишки на четыре поля и выиграл. Потом он ставил на все подряд, судорожно выдвигая все лежащее перед ним на игровое поле, в том числе телефон, носовой платок и пепельницу с тлеющей на ней толстой сигарой.
На цвет и чет он выигрывал постоянно, удваивая каждый раз ставку. Увидев перед собой поднос со стаканом водки со льдом и блюдечком икры, старик залпом выпил водку, а потом выплюнул под стол кубик льда, поморщился и начал есть икру ложкой.
— Свинья! — поморщилась сидящая напротив русского дама в горностаевом палантине.
Русский все равно не понимал по-французски. Но старик посмотрел на нее мутными пьяными глазами и совершенно отчетливо произнес по-французки:
— Распутная корова!
Пахло скандалом, дама вспыхнула и стала примеряться, как бы получше через стол залепить пощечину этому хаму, но русский вдруг подвинул к ней горку тысячефранковых фишек, после чего прижал ладонь с растопыренными пальцами, между которых была дымящаяся сигара, к нагрудному карману смокинга.
— Экскьюзи, синьора.
И добавил.
— By ле ву авек муа дормир[6]?
Женщина побледнела и оглянулась по сторонам. Перед ней лежало никак не меньше пятисот тысяч франков — таких денег за ночь любви ей никто не предлагал. И вряд ли предлагал кому-то еще.
— Белла синьора! Беллисимо! — повторял заплетающимся языком русский, — феличита! Но пасаран! Коза старая!
Последних два слова никто не понял.
А старик выиграл снова.
— Водки, — прохрипел он.
Стакан уже был приготовлен. И без льда. Русский выпил его залпом, крякнул, прижал рукав смокинга к носу и громко втянул в себя воздух. Затянулся сигарой, поставил полмиллиона на нечет, после чего упал лицом на стол — точнее сказать, на банкноты и фишки. Его стали поднимать. Шарик выпал на три черное: старик опять выиграл. Его вынесли в холл и усадили в кресло под кондиционером, пытались растормошить, но он беспробудно спал. Его молодой приятель, которому, кстати, тоже изрядно повезло сегодня в «Блэк Джэк», получил выигрыш за старика на его кредитную карточку, выданную швейцарским банком «Мастер-банк». Менеджер не провожал удачливых игроков, он бросился куда-то звонить — эта наглая парочка выиграла за вечер на двоих больше ста пятидесяти миллионов франков.
— Линять надо, дядя Костя, — повторил Саша, — бежать надо как можно быстрее!
6
Конечно, К. И. Шарманщиков не понимал французского и не говорил на нем. Но, видимо, ему была известна история, произошедшая в XIX веке в Париже в доме русского посла, когда после официального приема швейцар, подавая знатной аристократке шубу, произнес: «Ваш салоп!» Что по-французски означает: «Распутная корова».