Отец Рэма пока еще не пришел. Видимо, не торопится знакомиться с будущей невесткой. Правда, учитывая статус и репутацию последней, это совершенно неудивительно. Чтобы как-то себя занять, я стала оглядывать зал. Богатая обстановка, величественные колонны, покрытая позолотой мебель. Подходящее место для такой встречи…
От созерцания меня оторвал голос Рэма.
– Аделина, – он подбадривающе приобнял меня за плечи, – позволь представить тебе моего отца.
Я нахмурилась. Снова оглядела зал.
– Но здесь никого нет, кроме его высокопреосвя…
Прервавшись на середине фразы, я схватилась за голову и прикрыла глаза. Давно не чувствовала себя такой идиоткой.
– Простите, ваше высокопреосвященство, – искренне сказал я. – Позвольте принести вам свои соболезнования. Должно быть, трудно принимать в семью настолько глупую невестку.
Ну конечно. Что делать, если у кардинала (или на том этапе не кардинала, но все равно, несомненно, высокого духовного лица), дававшего обет целомудрия и безбрачия, рождается сын? При условии, конечно, что отец намерен взять на себя ответственность и позаботиться о ребенке? Самое логичное – объявить его близким родственником. Например, племянником.
– Все мы иногда заблуждаемся, – снисходительно заметил кардинал. – Ну что ж, давайте присядем, дети мои, и обсудим детали предстоящего бракосочетания. – Он указал рукой на круглый стол и первым подал пример. – Вы намереваетесь венчаться здесь или же подождать возвращения в столицу?
Я собиралась сказать, что это не имеет принципиального значения, но меня опередил Рэм.
– Здесь, – ответил он. – И чем скорее, тем лучше.
– Ну, насколько я понимаю, прежде чем это произойдет, необходимо решить еще один вопрос, – напомнил кардинал. – А именно – предыдущее замужество леди Аделины.
О том, что мой брак с графом Ортэго – вымышленный, Монтерей-старший знал. Мы с Рэмом посвятили его в этот секрет с разрешения Армана. Так что речь сейчас шла исключительно о том, как представить ситуацию с «новым» браком окружающим.
– Это довольно сильно меня беспокоит, – призналась я. – Разумеется, не так уж сложно придумать какую-нибудь правдоподобную историю, оправдывающую в глазах света наш обман. Хуже то, что люди станут интересоваться моим прошлым, и в результате могут всплыть некоторые факты, которые им знать необязательно. – Я постаралась подобрать наиболее обтекаемую формулировку.
– Вы правы, – кивнул кардинал. – И именно поэтому позволю себе предложить совершенно иной ход действий. Мы не станем распространять в свете информацию о ложности вашего нынешнего брака. Напротив, мы будем придерживаться той версии, что брак – самый что ни на есть настоящий. Однако в самое ближайшее время он будет расторгнут с дозволения высшего духовного собрания. – Его высокопреосвященство развел руками с будничным, немного грустным видом. – Что поделать, такое случается. Не всякий брак оказывается крепким.
Идея мне нравилась. В этом случае прошлым жены Рэма вряд ли станут интересоваться всерьез. Будет довольно того, что она – бывшая супруга лорда Ортэго. Поводов для сплетен хватает и тут. Почему они развелись? Зачем? Явился ли разлучником граф Монтерей? Или же Арман Ортэго первым нарушил супружеские клятвы?
– А как насчет членов высшего духовного собрания? – решила уточнить я. – Они… будут в курсе того, что дали такое разрешение?
– Ну конечно же. – Кардинал будто удивился моему вопросу. – Они ведь не страдают проблемами с памятью.
Я кивнула. Стало быть, решить эту проблему моему будущему свекру не составит труда. Как-никак он – кардинал Эрталии.
– В таком случае остается одна последняя загвоздка, – призналась я. – Я не могу пойти на развод до тех пор, пока нужна графу Ортэго в роли жены.
Личные дела личными делами, но клиентов не бросают на полпути. Тем более что играть в любом случае оставалось недолго. Так или иначе, все должно было разрешиться в ближайшее время. Либо Арман уезжал из дворца ни с чем, либо…
– Ну что ж, – вновь проявил понимание кардинал. – Этим вопросом действительно пришла пора заняться. Тем более что он поставит точку и в некоторых государственных делах.
И он устремил на меня чуть насмешливый взгляд. С некоторых пор он нередко так поступал, когда разговор заходил о делах государственной важности.
– И все равно я не понимаю! – разъяренно говорил герцог Кальво. – Почему я должен отдавать свою дочь замуж именно сейчас, а не тогда, когда сам сочту нужным это сделать?!
И он стукнул кулаком по столу.
«Потому, что сами вы не сочтете нужным это сделать никогда», – мысленно ответила я. Похоже, о том же самом одновременно со мной подумало большинство присутствующих.