Рэм явно остался недоволен, но все-таки нас пропустил, после чего демонстративно опустился на стул возле самой двери.
– Итак, лорд Эстли, – проговорила я, удобно устраиваясь в кресле. – О чем же вы хотели со мной поговорить?
Несмотря на показное спокойствие, чувствовала я себя крайне некомфортно. Заверение Эстли, что он меня не съест, конечно, радовало, но вызывало некоторый скептицизм. Съесть-то, конечно, не съест. Но если бы Эстли того захотел, Рэм мог бы очень долго ждать снаружи, а не дождавшись и взломав дверь, обнаружить, что в комнате давно никого нет. Другое дело, что такой поворот маловероятен. По той простой причине, что Эстли не заинтересован во мне до такой степени. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.
– Я бы хотел задать вам несколько вопросов, леди Аделина, – ответил он, усаживаясь напротив с не меньшим комфортом, чем я. – Очень надеюсь, что вы ответите на них искренне и по возможности полно.
– А если нет? – Я стрельнула в него глазками, склонив голову набок.
– Это было бы очень и очень обидно. – Вид Эстли на неуловимый миг стал холодным и жестким, но к нему почти сразу вернулась прежняя светская беспечность. – Как-никак ради вас я проделал очень долгий путь. Более того, мне пришлось оставить дома свою жену, а я очень не люблю оставлять ее в одиночестве на столь продолжительное время.
– Отчего же вы не взяли ее с собой в Эрталию? – светским тоном спросила я.
А сама подумала, что исключительно ради встречи со мной он никогда бы не поехал в другое государство. В крайнем случае отправил бы кого-нибудь из своих подчиненных. Так что наверняка у него запланирована здесь пара-тройка встреч, не имеющих к Аделине Ортэго ни малейшего отношения. Например, с тем же самым кардиналом.
– Наша дочь плохо переносит тряску кареты, – ответил он. – А оставлять ее на попечении кормилицы моя жена отказалась категорически. Итак, леди Аделина, если позволите, давайте перейдем к нашим вопросам.
– К вашим вопросам, – подчеркнула я.
– Именно. – Эстли склонил голову, принимая поправку. – И вот первый из них. – Его глаза сощурились, а взгляд стал цепким и угрожающим, чем-то напоминая взгляд удава. Я с трудом удержалась от позыва вжаться в кресло. – С какой целью вы выиграли у барона Малено право посещения личных королевских покоев?
– Лорд Эстли! – Я посмотрела на него укоризненно. – Честное слово! Вы же прекрасно понимаете, что это была чисто символическая ставка. Такое право дается только лично королем. Его невозможно подарить, продать или проиграть в карты!
Граф неопределенно хмыкнул, откидываясь на спинку кресла. Взгляд был по-прежнему внимательный, но уже не наводил на мысль о глазах удава.
– С одной стороны, это верно, – подтвердил он. – Но с другой… Право посещения личных покоев дается исключительно в устном виде, хотя и при свидетелях. И никаких законов, официально запрещающих передавать его другому человеку, не существует. Так что теперь у нас получается прецедент, и прецедент крайне нехороший.
– Но вы же знаете, что я ни разу не попыталась воспользоваться этим правом! – взмолилась я. – Вскоре после выигрыша я уехала за границу, даже не приблизившись к королевскому дворцу!
– Вот это-то и вызвало недовольство монарха, – непонятно сказал Эстли. После чего еще более непонятно усмехнулся. – Его величество Анри Пятый очень обижен на вас, леди Аделина, – произнес он, уже откровенно улыбаясь в ответ на мой недоуменный взгляд. – Представьте себе его чувства. Король узнает, что молодая эффектная женщина выиграла право посетить его личные покои. Конечно же, он в нетерпении. А женщина так и не соизволила явиться! Вы чрезвычайно расстроили ристонийского монарха, леди Аделина. А это крайне недальновидный поступок.
Я потихоньку выдохнула. Если мой собеседник позволяет себе говорить несерьезно – а в данный момент он откровенно надо мной подшучивал, – значит, дело обстоит не так уж плохо.
– Отчего-то эта сторона вопроса не пришла мне в голову, – покаялась я. – Тут я действительно виновата. Пожалуйста, передайте его величеству, что я искренне сожалею и что в моих поступках не было дурного умысла. Если бы я сообразила вовремя, то непременно воспользовалась бы своим выигрышем.
– А теперь?
Я покачала головой.