Иногда появлялись яркие и прекрасные светлячки и Санти кричал: «Не идите за ними!» Но те, завидев песца, тут же уносились прочь.
«И это твой родной лес, Санти? Что ты за существо такое»? – спросила я мысленно у своего духа хранителя.
«Лес многолик. Он находится за пределами Видимого мира, за пределами мира людей. Разница между добром и злом здесь размыта».
«И наша Кувшинка расположена рядом с этим лесом»? – ужаснулась я.
«Кувшинка пограничная территория».
Печать словно вела наемника. Его губы были плотно сжаты, взгляд сосредоточен, пальцы судорожно вцепились в ручку дорожного сундука. Мы покорно следовали за ним, пока не оказались на небольшой поляне с развалинами старой башни. Темно-фиолетовые розы обвивали ее, а стены поросли мхом.
Земля содрогнулась, а ветви неизвестно откуда появившихся вдруг деревьев угрожающе потянулись к нам.
– Не трогай их, Хранитель! – взвыл Санти. – Эти люди пришли с просьбой. Ты помнишь, что должен мне, наемник? – прошептал он затем, воспаряя в воздух. Крылья у него обычно то появлялись, то исчезали по желанию и, подозреваю, всё это был обычный дешевый театр.
– Да, я обязуюсь весь срок проживания в «Черной кувшинке» заботится о безопасности границы с лесом, – мрачно протянул наемник.
В небе грянул гром и двери башни отворились.
– Твоим помощницам и фамильяру лучше остаться снаружи, Лиза, – заявил песец и быстро ныркнул в образовавшийся проем.
Мы последовали за ним и оказались в пиршественном круглом зале. За столом сидело пятеро королей в коронах. Их доспехи оплела паутина, в бороды вплелись лютики и колокольчики, но что-то мне подсказывало, что неприятности они могли создать вполне серьезные.
Самый высокий и старый король поднял голову и посмотрел на Ле Гро тяжелым взглядом.
– Чего ты желаешь, наемник? Разве ваш предводитель не получил от леса самый большой дар, какой только возможно получить?
– Я желаю свободы, – твердо ответил Ле Гро. – Свободы от профессиональной клятвы и от гильдии.
Вот же подлый подлец! Избавиться от меня хочет. Но на его месте я бы тоже хотела, конечно.
– Услышано. Ты получишь свободу. Но ведь знаешь, что ее надо заслужить. Для начала стань милосердным. И научись любить.
Ле Гро вскинул голову.
– Но...
– Ты – себялюбец, – расхохотался король. – Научись любить, наемник, и освободишься от всех клятв.
– А ты чего желаешь, ведьма? – обратился ко мне сидевший с краю король. Рыжий и худой, он хитро щурился и был похож на молодого лиса.
– Я... я...
Рыжий король приподнял бровь.
– Хочу спокойствия и стабильной жизни. Такой знаете, без потрясений, – и я сделала неопределенный жест рукой.
Ле Гро посмотрел на меня как на сумасшедшую.
– Что ты болтаешь? – прошипел он. – Вздумала шутить с величайшими королями Эулеи?
Песец опустил нос и, кажется, подло захихикал. Короли же разразились хохотом. Веселые венценосцы, в общем.
– Ты настрадалась за свою жизнь, путешественница, – произнес старший король. – Все будет, но вначале научись быть сильной.
Потом земля затряслась и мы очутились в поле. Впереди виднелся серый замок, окруженный полуразрушенной стеной, сбоку – кромка леса. Я огляделась, чтобы убедиться, что все мои спутники живы-здоровы и со мной. Ободряюще улыбнулась Поли и Жанне, которые смотрели на меня с благоговением, смешанным со страхом. Взяла на руки кота. А вот Лета счастливо смеялась в объятиях матери.
– Мы в «Черной кувшинке», – провозгласил Санти.
А Ле Гро бросил на землю наш багаж и с досадой проговорил:
– Как я надеялся на королей. Но что за дичь они наговорили.
Глава 17
– Почему же дичь? – спросила я, с замиранием сердца разглядывая свои новые владения. – Хотя короли могли бы высадить нас поближе к имению, конечно.
– Боитесь натереть ножки, пока будем шагать к замку? – насмешливо заметил наемник. – Но вам ведь велели стать сильнее. Можете начинать.
– А вам рекомендовали стать милосерднее, – возразила я.
– Это не значит, что я потяну вас на собственном горбу, – рыкнул он.
Но тут заплакала Лета и наш бессмысленный спор заглох. Я прекрасно поняла, о чем говорили короли, которые, по-видимому, знали, что я попаданка. Мне действительно необходимо закалить характер, а Гектора Ле Гро я вообще плохо знаю. Может быть, за годы работы на гильдию он очерствел душой и, чтобы освободиться, ему надо отринуть их профессиональные привычки.