— Мясо тебе пока нельзя, — улыбаясь сквозь слёзы, проговорила девушка, — Сейчас принесу бульон.
— Милёнушка, мне можно мясо, правда, можно. Ну, хоть маленький кусочек! — взмолился я. Голос еще плохо слушаясь меня, прозвучал негромко и чуть хрипло. Эко же меня зацепило! Милёна вздернула брови и строго выговорила:
— Не спорь. Ты десять дней пил одни отвары.
— Сколько? — я аж привстал и закашлялся, — десять дней? Ты серьёзно?
— Да какие уж тут шутки! — возмутилась девушка, — лег спать и все! Как неживой лежал. Мы сначала испугались, но бабушка сказала, что ты ушёл в сон, исцеляться.
— Я, иногда, сам себя пугаюсь, — проговорил я, откидываясь на подушку, — неси еду.
Пока девушка ходила, я надел на себя штаны и безрукавку. Что за привычка раздевать наголо сонного мужчину? Простое и привычное действие, далось мне с трудом. Я не чувствовал тело своим. Милёна принесла тарелку с теплой пищей.
Когда я начал есть, понял, насколько я голоден.
— Девушка, вы рискуете остаться без посуды, — проговорил я, вылизывая тарелку, — этого даже котёнку мало будет, а тут молодой, красивый мужчина! Ну, принеси ещё, а?
— Нет! — категорично ответила Милёна, — посмотрим, как это у тебя усвоится. Не усложняй мне и себе жизнь!
— Как скажите, о, великая спасительница, — патетически поговорил я, протягивая тарелку, — буду питаться вашим присутствием!
— А вот этого не надо! — Милёна вмиг стала серьёзной, — давай, я лучше тебя к источнику свожу, там и напитаешься.
— Не хотел тебя обидеть, солнце мое, — примирительно сказал я.
Лицо девушки вспыхнуло нежным румянцем.
— Правда, есть хочется сильно. Пока не начал есть, не чувствовал, а сейчас кажется слона съем!
— Что такое слон?
— Это огро-о-мный такой зверь… У меня на родине такое выражение есть, шутка такая!
— Понятно, но всё равно, не проси. Не дам! — улыбаясь, я разглядывал ее симпатичное личико со строго сдвинутыми бровями.
— Ты знаешь, тебя просто невозможно не слушаться. А у меня есть хорошие новости!
— Правда!? — куда делась строгая сиделка, глаза цвета весенней зелени, вспыхнули.
— Правда! Я все вспомнил! Вот! И я совершенно здоров!
Милёна недоверчиво посмотрела на меня.
— Ты меня разыгрываешь?!
— Я хочу выйти на улицу, подышать.
— Вот бабушка придёт, тогда и пойдёшь! — ответила Милёна и вышла в другую комнату.
Я сел на кровать. Нужно уходить, но я не знаю, насколько мой организм окреп. Энергетически все вроде в порядке, но глаза говорили, что на таких мышцах далеко не уйти. Ну почему я не отдал портал Зуле или Идару? Раз! И уже был бы там. Пожадничал, придурок! Теперь переться, фиг знает куда. И где теперь искать своих спутников? Хорошо, если догадаются в Озерске меня ждать, а если нет?
Через некоторое время дверь скрипнула и вошла Жизнемира.
— Алекс очнулся! — радостно выпорхнула и доложилась Милёна.
— Все очень рады! — язвительно буркнула женщина. Не спеша поставила корзину с собранными травами, — не прошло и месяца.
— Бабушка, ну зачем ты так… — шёпотом проговорила Милёна.
Пожалуй, я им докладываться о своих сверхспособностях пока не буду.
— Потому, что не вижу причин для радости, — также шёпотом ответила Жизнемира, — ты на себя посмотри! Я ж тебя чую. Да и глаза еще мои видят. Ты же девушка! Гордость нужно иметь!
— Бабушка, перестань, — еще тише зашептала Милёна, — где была твоя гордость, когда ты за Ротомиром ушла?
— Много ты понимаешь! — поджав губы, огрызнулась женщина.
Дверь в мою комнату открылась, и ведунья удивленно уставилась на меня.
— Что-то не так? — спросил я.
— Все не так. Ты чего вскочил? Уходила, ты трупом лежал, а сейчас сидишь, как ни в чем не бывало…
— Мне уже гораздо лучше. Но если честно, лучше б сдох, — грустно проговорил я и добавил, — Есть хочу, а Милёна не дает. Говорит, что без тебя не даст ни кусочка. Вот сижу, думаю, кого из вас съесть первой.
Девушка озорно хихикнула, но ведунье удалось спрятать улыбку.
— Алекс, не морочь мне голову, достаточно того, что Милёне заморочил, — с досадой проговорила Жизнемира, — давай, раздевайся, раны буду смотреть. Оделся он, понимаете ли…
— И когда это я успел ей голову заморочить? — рассуждал я вслух, раздеваясь, — я ж без сознания лежал.
— Не знаю, — отмахнулась женщина, помогая мне снимать повязку.
Осмотрев грудную клетку и ногу, она задумчиво посмотрела перед собой.