Гракх Бабёф и заговор «равных»
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК
Мир Французской революции
М. Ю. Чепурина
РОССПЭН
Москва
2017
УДК 94(44)
ББК 63.3(4Фра) 4-44
Чепурина М. Ю.
4-44 Гракх Бабёф и заговор «равных» / М. Ю. Чепурина. - М. : Политическая энциклопедия, 2017. - 222 с. - (Мир Французской революции).
ISBN 978-5-8243-2095-4
Книга М. Ю. Чепуриной посвящена Г. Бабёфу и организованному им в 1796 году заговору «равных». Этот заговор (имевший одновременно и черты масштабного общественного движения) был реакцией на разочарования, которыми для городской бедноты обернулись Термидор и Директория, а также первой в истории попыткой переворота с целью установления коммунистического порядка в масштабах целой страны. В книге исследуется интеллектуальная эволюция предводителя «равных», приведшая его от идеи прав человека и свободы мнений к мысли о необходимости диктатуры и внушения народу «правильных» взглядов. Реконструированы многоступенчатая структура заговора и повседневная деятельность «равных». Особое внимание уделяется взаимодействию заговорщиков с общественностью и восприятию их французской публикой.
Монография основана на широком круге источников, как опубликованных, так и архивных. Для историков, преподавателей истории, студентов и широкого круга читателей.
На обложке фрагмент картины Луи-Леопольда Буальи
«Невероятная процессия»
УДК 94(44)
ББК 63.3(4Фра)
ISBN 978-5-8243-2095-4
© Чепурина М. Ю., 2017 © Политическая энциклопедия, 2017
Предисловие
11 мая 1796 г. французские газеты написали об аресте заговорщиков, злоумышлявших против отечества, и очередном спасении родины и свободы. На первый взгляд, этой новости суждено было затеряться среди остальных и быть быстро забытой. Французам той весной и без нее было что обсудить: с одной стороны, генерал Бонапарт слал победные реляции из Италии, где наносил бесчисленные поражения австрийцам; с другой - полный беспорядок в государственных финансах и растущие на глазах цены на хлеб не оставляли возможности думать о чем-либо, кроме насущных нужд. Тем более, заговоров за семь лет революции граждане самой свободной в Европе страны перевидали полным-полно: как правило, карьеры всех ярких политиков в эту эпоху заканчивались казнью по обвинению в организации свободоубийственного комплота; новых же вождей, пришедших на место разоблаченным, вскоре ждала та же участь.
Впрочем, вскоре стало ясно, что на этот раз идет речь не об очередном этапе борьбы за власть, прикрытом обычной формулировкой, а о самом настоящем заговоре, притом весьма разветвленном и разумно организованном. Из сразу публиковавшихся бумаг арестованных следовало, что они намеревались перебить всех должностных лиц, иностранцев и просто добропорядочных граждан, которые пытались бы оказать им сопротивление. Целями заговорщиков, если верить официальной прессе, были массовая резня, разграбление складов и лавок, перекрытие всех источников процветания и водворение царства кровавого хаоса. Организатором предприятия оказался скандально известный публицист Бабёф, именовавший себя Гракхом: он уже несколько раз побывал в тюрьме и в течение последних месяцев тоже скрывался от полиции. Выяснилось, что этот Бабёф и его товарищи уже разработали тщательный план силового захвата власти, наметили пункты в столице, которыми следует овладеть в первую очередь, подобрали военное командование, изготовили плакаты, с которыми их сторонники должны были выйти на улицу, и даже заранее поделили между собой министерские портфели. На возможный вопрос потрясенного французского обывателя «Да кто это такие?» газетчики наперебой предлагали распространенные политические клише той эпохи. «Роялисты», - говорили одни. «Орлеанисты», - уточняли другие. «Якобинцы», - не сомневались третьи. «Анархисты», - отвечали четвертые, прибегая к термину, который во время Французской революции мог означать вообще кого угодно, главное - в негативном смысле.
Люди конца XVIII в. не могли подобрать подходящего слова для обозначения друзей Бабёфа, поскольку его еще не было. Лишь следующий век, XIX, породит это слово. Пуще прежнего пугая обывателей, пойдет оно путешествовать по Европе, а сто лет спустя после смерти Бабёфа докатится и до России. В веке XX оно уже будет знакомо всем школьникам, и одни станут произносить его с ненавистью, тогда как другие - с восторгом.
Слово это - КОММУНИСТЫ.
На рубеже столетий, когда век белых париков уже закончился, а век черных сюртуков еще не настал, когда Робеспьер уже лежал в могиле, а Бонапарт еще не помышлял о власти, когда Павел вот-вот должен был занять место Екатерины II, а паровая машина - прийти на смену лошадиной тяге, кучка странных французов впервые в истории предприняла попытку построить в масштабах целого государства общество, основанное на коллективной собственности.