– Нет, похоже, ты не человек. Не ешь, делаешь вид, что пьешь, а сама губы мочишь. Ты, наверное, упырь или еще какая-то нечисть, прислужница богини Леокаллы. Других объяснений у меня просто нет.
– И что же ты не трепещешь от страха, если я не человек?
Никто скривился.
– Чего мне бояться. Я настолько грязен и зловонен, что мной даже степная лисица побрезгует поужинать, даже если будет голодна. Что говорить о нечисти. Я не грязен, я и есть грязь.
– Думаешь, твои слова заставят воспринимать тебя хуже, чем ты есть на самом деле? Ошибаешься. Я вижу тебя насквозь. Такие, как ты, стремятся вызвать к себе у других чувство сострадания через жалость. Жалость твое оружие. Я уже позабыла, как в отношении меня применяли такие уловки. Тебе подобные давно не попадали в поле моего зрения. Но приоритеты изменились. И вот ты, ничтожество, сидишь и пытаешься меня обвести вокруг пальца. Ха! Скажи спасибо, что ты не восприимчив, а то бы мы по-другому сейчас говорили.
– Я не восприимчив? К чему?
Девушка отмахнулась.
– Ладно, это не важно. Ну, так что, Никто, расскажи мне лучше про каури.
– Я не Никто, я – Мелем, – почему-то испытав в этот миг обиду, ответил он.
Хотя чего ему было обижаться, он сам так назвался при встрече.
– Хорошо, Мелем, рада с тобой познакомиться, а меня зовут Итель.
– Постой, так ты же сказала, что тебя зовут Отия, – опешил он, повернувшись в пол-оборота к девушке и указывая большим пальцем на центр зала, где состоялась их встреча с хозяином постоялого двора.
– Так и ты сказал, что ты Никто.
– А, все понял.
– Ничего ты не понял. Но это и не важно, лучше, Мелем, расскажи мне о ритуале.
И он рассказал, все от того момента, как встретил незнакомцев, напавших на слуг Башни, и до того, как был воскрешен, а потом отправился домой, откуда был изгнан.
– Грустная история, – безразличным тоном заметила девушка, когда он замолчал и, зевнув, слипающимися от желания спать глазами уставился на нее. – Может, ты что-то упустил?
– Да нет, все так и было, как я рассказал.
– А ты ничего странного не почувствовал после своего воскрешения?
– Нет, если не считать, что само по себе воскрешение странно.
– Может, стал сильнее?
– Нет.
– Лучше видишь или слышишь?
– Нет же, тебе говорю, все по-старому.
– Не может этого быть! Что-то должно было измениться.
Девушка начинала злиться, а Мелем не хотел злить свою покровительницу. Не хотел лишаться теплого крова и сна на постели, ну на это он, по крайней мере, рассчитывал.
– Хорошо, скажи мне, Итель, что я был должен почувствовать? Может, я и вправду изменился, просто еще не понимаю этого. Подскажи мне ответ.
Девушка вздохнула, гнев на какое-то время оставил ее.
– Что-то.
– Я не знаю, что такое это что-то. Я умер. Свет погас, а потом снова зажегся. Вот и все. Пелена перед новыми глазами. Протираю их новыми руками и вижу старый белый свет, вот и все.
– Просто так, все?
– Да. Я тебе говорю. Как щелчок пальцами.
– И когда все отключилось, то тоже ничего не происходило?
– Нет. Абсолютно ничего!
Красавица задумалась. Стало тихо, только дрова потрескивали и тихонько шипели.
– Может, ты и прав. Давай пойдем спать, нас завтра ждет дальний путь, да и во сне боги могут сказать что-то дельное, что может помочь мне во всем разобраться.
– Погоди, о какой дороге ты говоришь? Мы так не договаривались! Я рассказал тебе о каури и все. Я выполнил, что обещал.
Девушка смерила его взглядом.
– И что думаешь делать дальше?
Мелем в ответ только пожал плечами. Он понятия не имел, что делать дальше.
«А действительно, что ждет меня завтра? Холодная улица, заснеженное поле, что? Зима длинна, а ведь у меня нет монеты в кармане, нет крыши над головой. Так, получается, впереди смерть от холода. Не лучшая перспектива».
– Давай так, – предложила она. – Сейчас мы поднимаемся наверх. Ты вымоешься, переоденешься, выспишься, а завтра мы вернемся к нашему разговору и моему новому предложению.
– Это какому? Продолжать рассказывать о каури до бесконечности? Подожди, наверное, ехать в неизвестность?
– Нет, начать новую жизнь.
Мелем вздохнул и, встав со стула, последовал за своей спутницей. Он уже был готов сдаться, принять любые условия, но судьба распорядилась иначе, дала ему зачем-то время подумать.
«Наверное, оно и к лучшему, куда спешить!»
Они поднялись по крутой лестнице, что пряталась за узкой дверью, и оказались в довольно просторной комнате с большим окном, двумя кроватями и стоящей у камина ванны, от которой поднимался горячий пар, все, как пожелала Итель.