пели они во всю мощь своих юных легких. Предполагалось, что итальянским солдатам предстоит небольшая военная прогулка, прогулка, не более того! А Триполитания богата, бесконечно богата, и не только одной пшеницей, там есть и бананы и финики, и, кроме того, арабы ждут не дождутся, когда прибудут корабли с итальянцами-освободителями, которые снимут с плеч своих младших братьев тягостное бремя турецкого ига и приобщат их к сладостным плодам древней латинской культуры.
Но шовинисты в обязательном порядке должны были кого-то бить, чтобы их пламенные чувства претворились в дела. Расплачиваться пришлось обитающим в Италии туркам и своим итальянским социалистам.
Ну, туркам — это понятно. Турок били за то, что они якобы угнетали несчастных триполитанцев. Вполне возможно, однако, что те турецкие коммерсанты, которые проживали в незначительном числе в итальянских городах, и не были персонально повинны в угнетении жителей Триполи. А вот социалистов, по мнению пылких приверженцев национальной идеи, обвиняли за дело. Эти упрямые социалисты почему-то никак не хотели соглашаться, что у Италии нет никакого иного выхода, кроме войны!
Турок пронять было не слишком трудно, их магазины и дома были вскорости разгромлены. Труднее было найти управу на социалистов. Их стали хватать на улицах, сажать в тюрьмы и отдавать под суд. Судьи отлично понимали, в чем состоит их долг, и не миндальничали.
Жизнь била ключом. На улицах Турина гремела военная музыка.
«Триполитанский марш» рвал воздух в клочья. Солдаты четко отбивали шаг, вид у них был скорее праздничный, и все-таки население отнюдь не ликовало.
И кое-кто уже даже и называл социалистов «турками», так оно и короче и выразительней. Вообще-то говоря, социалистические взгляды, социалистическая сознательность были присущи рабочим крупнейших заводов Турина, во всяком случае очень многих из них. Туринские ремесленники были куда менее развиты, круг их интересов ограничивался скачками, «банко-лото» и спортивным тотализатором.
Дискуссии в стенах Туринского университета и на прекрасном его дворике шли очень оживленно.
Студенты забывали обо всем на свете, самые рьяные уже не заглядывали более в университетскую библиотеку, предоставляя ее двумстам тысячам томов пылиться без движения. Очень многим из студентов гораздо более импонировали новейшие сочинения националистов Энрико Коррадини и Сигеле.
Филолог-первокурсник Антонио Грамши частенько бывал свидетелем и слушателем подобного рода диспутов и дискуссий. По большей части студенты-националисты не утруждали себя приобретением собственных мыслей. Они добросовестно пересказывали целые страницы из Коррадини. Антонио по присущей ему любознательности раздобыл книжонку этого автора. Вышла она в Неаполе в текущем, 1911 году. Коррадини умел объяснить все на свете. Вот, например, что такое НАЦИЯ.
«Нация, — вещал он, — есть общество близких друг другу людей, имеющее целью удовлетворить инстинкт, с которым родится всякий индивидуум, инстинкт сконцентрировать в своих руках максимум обладания».
Немножко громоздко, немножко малограмотно, но зато напористо. А главное, «инстинкт обладания». Попробуй поспорить с ним! Словом, панацеей от всех бед, от нищеты, от малярии, от кромешной тьмы и невежества оказывался, если верить Коррадини, национализм!
Что же это такое?
«Национализм, — вещал он, — должен быть приведенным в действие, и в таковом своем виде он является империализмом, который инстинктивно был свойствен древнему Риму, Риму завоеваний и властвовании».
Итак, филолог Антонио Грамши выяснил, как обстоят дела с национализмом. И выяснил еще из сочинения Коррадини, что весь мир должен преклониться перед Италией.
«Европа — потому, что Италия дала много, очень много цивилизации, а Америка должна нам быть благодарна за то, что Христофор Колумб открыл ее».
Вот потому-то, из-за этого-то обстоятельства страны Латинской Америки должны заказывать военные корабли и коммерческие суда в Италии, а не в Германии, скажем, и не в Англии, и не в Соединенных Штатах!
Из-за Колумба! Задал им задачу старый Христофор!
Антонио Грамши беззаветно любил Италию, но аргументы Коррадини показались ему малоубедительными.