Я нехотя улыбнулся – в этом была вся Мария Юрьевна. Принципиальная, не терпящая к себе неуважения, кумовства и панибратства. И директриса, взгляд которой отчаянно метался по кабинету, это понимала.
– А ты чего здесь забыл, Гриш? – физичка, наконец, обратила внимание на меня. – Ваш класс сейчас как раз у меня.
– Да вот, вызвали…
– Иди на урок, Рокотов, – фальшиво улыбаясь, подмигнула мне директриса. – И ещё раз хорошенько обо всём подумай.
Развернувшись, я молча направился к двери. Закрыв за собой дверь, я слышал, как бушевала физичка. И улыбнулся.
…Дверь в класс была открыта настежь, изнутри нёсся разухабистый речитатив братеевского словоблуда7. Зайдя внутрь, я не увидел ничего нового: всё тот же гвалт с задних парт, расплывающихся в клубах дыма; рассевшиеся кто как пасынки жизни; застывший в предчувствии нехорошего класс. Вчера Евстафьев не явился на занятия – Оля доложила мне, что он схлопотал ангину. А потому я чувствовал себя очень неуютно – всё-таки с верным другом под боком надежнее. Да и встречать нападки своры, рассевшийся на галёрке, не в пример легче.
– Оп-а! А вот и наш челночок! – При виде меня Блинов вскочил со своего места. – Валяй сюда!
Не обращая на него внимания, я спокойно прошел на своё место.
– Ты чё, не понял, что ль, говнопёр? – Перескочив через парту и уже собираясь рвануть ко мне, Блинов был остановлен знакомым повелительным голосом.
– Уймись, – Стася с видом римского патриция повела рукой. – Мылом и вежливым словом можно сделать гораздо больше, чем просто мылом. Подойди сюда – у меня к тебе разговор.
Подумав, я все же решил подойти. Пока я плёлся через ряды, я ловил на себе лишь подозрительно-ненавидящие и недоверчивые взгляды. Лишь в посеревших глазах старосты и Анюты Семиглазовой, смотрящих на меня, плескалось беспокойство. Я коротко кивнул им, слабо улыбнувшись. Хоть каждый раз перед дракой моё нутро холодело, а руки начинали от страха и волнения дрожать, я, собирая свои силы в кулак, делал шаг. Сделал его и сейчас, вплотную подойдя к парте, за которой сидела Стася.
– А где фирменное приветствие? – смерив меня каким-то непроницаемо-издевательским взглядом, спросила девушка. – Вижу, в твоих глазах зачатки ума, но не утруждай себя – я про: «Здравствуйте, добро пожаловать, что будете заказывать?»
Я похолодел. Это было как минимум неожиданно, но через пару секунд я всё-таки взял себя в руки. Мало ли откуда они могли узнать, что я работаю в забегаловке неподалёку – велика тайна…
– Если тебе нечего мне больше сказать, я пойду, – отчеканил я.
– Почему же, есть, – протянул Ковалёв, сидящий рядом.
– Пошли бы вы… – Уж шута из себя я делать не позволю. Однако, развернувшись, я был остановлен крепкой лапищей Чеботарёва, подоспевшего сзади. Рванув, я уже собирался ударить увальня по глупой роже, как был с силой усажен Блиновым обратно.
– Ты не принял мой заказ, – На своих плечах я ощущал хватку приматов, а потому двигаться не мог. И тут я понял, что сижу прямо перед Стасей. Лицом к лицу.
– Ну и что будешь заказывать? – сквозь зубы проскрежетал я. Хватка чуть ослабла.
– Хм…– Стася задумчиво крутила локон.
– Закажи этой сучке чего-нибудь большого, твёрдого, крепкого, – любострастно хихикнула одна из девиц.
– Нет, я лучше закажу немного бедности для сидящего передо мной поваренка, – облокотив голову на согнутую руку, произнесла каштановолосая девушка, слабо улыбаясь. – Гуманитарную помощь в виде целительного белка окажете, ребята?
«Ребята» согласно закивали, заливаясь похабным ржанием. А между тем, хватка почти совсем ослабла, и вот Чёботарев убрал свою руку с моего плеча.
– А вообще я только одного понять не могу, – Стася с видом глубокой задумчивости изучала меня. – Почему вы такие плодитесь? Не понимаю…
Моя рука медленно, но верно ползла к карману – туда, где лежало на всякий пожарный тяжёлое, свинцовое грузило. Его я на днях отыскал в отцовском кабинете – батя был геодезистом, к тому же заядлым рыбаком. Медленно, не сводя глаз со своей собеседницы…
– Твои родители…Они родили тебя как собаки под забором? – В глазах Стаси плескалась колкая насмешливость.
Вспотевшая рука нащупала грузило в кармане, крепко сжав…
– Чтобы ты перебивался работой в макдональдсе? – Каштановолосая девица оказалась совсем рядом. Я даже почувствовал аромат её парфюма – терпкого, но приятного.
«Чёрт», – Страшной силы удар прошёл вскользь. Однако и этого хватило, чтобы моя оппонентка оказалась на полу.
Я же, ни теряя ни секунды перелетел через парту, отпихнув Ковалёва. С хриплым рыком, я кинулся на пытающуюся подняться Стасю, сбивая её с ног. Сцепившись, мы покатились по полу, потчуя друг друга кулаками. Искаженное яростью лицо Стаси мелькало совсем рядом, и я бил по нему, не жалея ни себя, ни свою противницу – кровь застилала мне глаза. Я не слышал ни истерических воплей девиц, ни матерной ругани братвы, которая бездействовала, боясь задеть Стасю – мы сплелись в один полный ненависти и нечеловеческой злобы клубок.
7
Рома «Жиган» (Роман Чумаков) – российский реп-исполнитель, уроженец окраинного района Братеево на юге Москвы. В реп-творчестве преобладают блатные мотивы, судим за разбой.