Мысли потекли в привычном успокаивающем ритме, но никакого успокоения отнюдь не принесли — Рон прекрасно знал, что врёт и себе тоже. Ничего он не сделает и никого не пошлёт — не сможет, не хватит духа. Проклятье! Как же он смог так попасть, так запутаться?
— Эм… Гермиона, это срочно, — Рон выдавил жалкую улыбку, втягивая голову в плечи и зябко ёжась. Ему казалось, что всё происходящее — дешёвый фарс, какая-то бездарная игра, что Гермиона всё про него знает и видит насквозь, но не бросает, всё ещё надеясь спасти и вытянуть из всего этого дерьма.
Не в силах больше продолжать разговор, он коротко кивнул и выскользнул за дверь.
— Рон!.. — раздалось за спиной, но он сделал вид, что не услышал, аппарируя прямо с крыльца.
Квартира Малфоя располагалась где-то в Ньюхэме, в магической части, и Рон, выскочив из аппарационного вихря прямо перед дверью, даже не стал оглядываться, чтобы убедиться, что его никто не видел. Малфой уверил его, что появляться здесь совершенно безопасно. И хотя обычно Рон стремился поскорее оказаться внутри, чтобы не попасться никому на глаза, теперь он поспешно застучал по двери совсем не поэтому.
Малфой отворил довольно быстро и приподнял бровь, уставившись на Рона. Тот запоздало сообразил — нужно было хоть предупредить, что он направляется сюда, ведь они договаривались о встрече попозже.
— Я, эм… привет, — глупо выдал он.
Задавать вопросов Малфой не стал. Сделал приглашающий жест, молча пропустил в спальню… и так же молча, медленно, довёл до исступления, до полной тишины в голове — и от мыслей, и от зудящей совести, и от тоненького голоса паники. И впервые в тишине этой Рон чувствовал не тупую недосказанность, не одну лишь навалившуюся похоть, а понимание и — солидарность? Малфой ненавидел его — или чёрт знает, как это назвать — долгие семь лет, а теперь принимал и… не давил. Потемневшие глаза смотрели на удивление пронзительно; закусанные губы, подавленные стоны, ускоряющиеся движения заставили бы предположить, что разглядывать что-то там у Рона в душе Малфой был уже просто не в состоянии, но нет, он рассматривал. Пытался найти что-то на самом дне и души, и тела, подаваясь навстречу и хватая Рона за бёдра с невиданной силой, — и не отвергал то, что видел.
Откидываясь после на подушку, Рон закрыл глаза с изнеможении, с губ сорвалось имя, и ничего, кроме него, в голове не было.
*
Первым, что Рон почувствовал при пробуждении, было ощущение мягкой постели под собой. Не открывая глаз, он слегка потянулся и поправил подушку. На душе было невероятно легко, крепкий спокойный сон заставил почувствовать себя так расслабленно, как не было давно. Откуда-то шёл упоительный запах свежесваренного кофе и чего-то мясного, и это заставило Рона сначала сесть, а потом и выбраться из уютного кокона одеял, который он неосознанно соорудил себе во сне.
Драко стоял на балконе и курил, смотря вдаль. Рон в одних трусах вышел к нему, ступая босыми ногами на холодный пол, и с любопытством огляделся. Обычно ему было не до декораций, да он никогда здесь надолго и не задерживался. Как Драко удалось выкупить себе такое местечко, он не знал. Вроде и в городе, но не хаос и шум, а приятное одиночество. Рон на миг ему позавидовал — в Норе все было по-другому, — но потом благоразумно решил о доме не думать.
— Доброе утро, — произнёс он, когда пауза затянулась.
Драко кивнул и, не оглядываясь, протянул ему сигарету. Рон взял, даже не став в этот раз по обычаю отнекиваться, что пытается бросить. Затянулся, встал рядом, опершись локтями о балконное ограждение.
— На кухне завтрак, — нарушил тишину Драко. Рон слегка улыбнулся и демонстративно повёл носом — мол, да, по невероятному запаху он и так догадался — и даже не стал удивляться тому, как привычно, почти по-домашнему это прозвучало.
В животе заурчало, но так хорошо было стоять, делясь с Драко сигаретой, и ни о чем не думать, что уходить пока не хотелось.
— Хороший дом, — сказал он между делом — любопытство все же не давало покоя.
Драко пожал плечами.
— Квартира, — поправил он. — Больших домов мне хватило.
Рону хотелось о многом расспросить — и как он переехал от родителей, и почему сюда, и купил ли он эту квартиру или снимает, — но он не стал. Эта бытовая тема слишком опасно приближала их к тому сложному, старому, о чем они не говорили, и портить момент не хотелось. В конце концов, не так уж важно ему было всё это знать.
Драко глянул на него, словно догадываясь, о чем он думает, и вдруг вытащил из кармана какой-то ключ. Положил перед Роном, нерешительно усмехнулся.
— Чары пропустят тебя, — сказал просто. — Дал бы порт-ключ, но дополнительный заказ может вызвать неуместные вопросы… да и отслеживаются они.
Рон молча уставился на ключ. Нелепый красный брелок, зубчики хитрой формы… Драко успел изменить антиаппарационные чары? Когда?
Он взял ключ и протянул Драко сигарету: неравноценный, простой, самый обычный обмен.
Завтракали молча — да они и всегда мало разговаривали, — но впервые не было той поспешности, тяги поскорее скинуть лишнее и устроиться поудобнее, которая сопровождала все их внеучебные встречи.
В этом ощущении легко было утонуть.
*
Рон проснулся, резко распахнув глаза и уставившись на деревянный потолок. Тот слегка покачивался, виски пульсировали невыносимой болью, а к горлу подкатывала тошнота. Кажется, он вчера слегка перебрал.
Воспоминания о предыдущем вечере закружили перед глазами отрывочными картинками. Малфой… Драко. Кто бы мог подумать, что этот чистокровка и маг до мозга костей, который в школе ненавидел всё маггловское, бросался оскорблениями и даже получил за это однажды от Гермионы в челюсть — теперь потащит его в какой-то маггловский клуб! Ну… не в простой клуб, а для этих самых… понятно, в общем.
Впрочем, Рону там весьма понравилось. Он никогда раньше не бывал в подобных местах, да и к магглам редко выбирался — разве что с Гермионой в тихие семейные кафе пару раз — и представления не имел, что у них могут существовать такие… такое… веселье. Танцевального опыта у него не имелось (кроме того дурацкого Святочного бала на четвёртом курсе, тьфу, вспомнить тошно!), но это оказалось не важно: когда он вчера вживую увидел клуб, его фривольную атмосферу, безудержный драйв, заводную музыку, горячие танцы в обнимку и то, что можно было целоваться прямо в толпе, и никто не смотрел косо… Это не просто завораживало, это шокировало, оглушало, ебашило по мозгам до полного сноса крыши.
Рон буквально выпал в осадок в первые же пять минут, и потом становилось только веселее. Подогретые выпивкой, они с Драко пустились в отрыв: то тискались или ритмично дёргались, в зависимости от музыки — быстрой или медленной — на танцполе, то вновь опрокидывали в себя очередной коктейль.
Как они оказались вдвоём в тесной кабинке туалета, Рон помнил уже смутно. Разгорячённый Малфой смотрел шальным взглядом, щупал руками сквозь одежду, прижимался и стонал в губы, толкаясь вставшим членом Рону в бедро. Сам Рон, еле стоя на ногах, навалился на него, толкнув к стене, и грубо целовал, чувствуя, как окончательно сносит тормоза.
— Рон… давай? — отрываясь на секунду от саднящих губ, предложил ненамного более трезвый Драко.
— Что, прямо здесь?
Не отвечая, Драко хмыкнул, красноречиво скосил глаза вниз, на свои уже расстёгнутые нетерпеливыми роновыми пальцами штаны, демонстрируя выпирающий стояк, и, не дожидаясь ответа, начал разворачиваться лицом к стене.
— Стой, — мало что соображая, остановил его Рон. Ожёг взглядом, плотоядно облизнулся и с бесшабашной кривой ухмылкой начал медленно оседать на колени. Взял в ладонь член, оказавшийся прямо перед лицом, сжал несильно и… впустил в рот, погружая настолько глубоко, насколько смог. Сверху раздался судорожный вздох. Не вынимая член изо рта, Рон поднял глаза и наткнулся на взгляд широко распахнутых серых глаз, в которых горел целый фейерверк эмоций: изумление, возбуждение, похоть, удовольствие. Драко прикусил губу, откидывая голову назад, стукнувшись затылком о пластиковую стенку кабинки, зажмурился.