– Алан говорит, что и твой ноутбук нуждался в терапии.
– О, нет, Ланни. В терапии нуждаюсь сейчас я, а не ноутбук. Но Алану виднее, поверь. Подождешь меня у себя, я отвезу тебя домой, мы закончили на сегодня, – девушка кивнула и вышла.
– Второй раз я наблюдаю, как вы сладко беседуете, – с сарказмом в тоне обратился Дилан к программисту.
– Да брось, я же не могу соревноваться с тобой, о великий Дилан Сирелли! – Алан театрально поклонился, пытаясь разрядить атмосферу. Потом он бросил флешку боссу и направился к выходу со словами:
– Результаты терапии!
Алан вышел из кабинета, и ухмылка слетела с его лица. Он хорошо понимал, что имел ввиду Дилан, потому что в глубине души ему было почему-то паршиво от осознания того, что соревноваться ему действительно не по силам. Алан привык, что лучшие девушки, машины и овации достаются Дилану, он с детства был звездой школы, потом университета. У него было все с самого рождения, он получал огромную поддержку от своей влиятельной семьи. А что Алан? Простой парень из обычной семьи, который смог поступить учиться благодаря упорному труду. Но он должен быть благодарен Дилану, что работает в большой преуспевающей компании, а не разносит пиццу.
– Ланни, ты тут? – уставший Дилан все еще мог улыбаться ей.
– Да!
– Прости, милая, но я не смогу отвезти тебя. К утру я должен подготовить проект для этих психов.
– Да ничего, я вызову такси.
Ланни вышла на улицу, ветер не утихал, ураган грозился бушевать до утра. Было холодно и сыро. Гранатовый кулон совсем остыл, настроение упало, а такси все никак не было. Вечер не удался.
ГЛАВА 4
На утро у нее совсем не было настроения, она работала весь день, снов пропустив обед, стараясь избегать Дилана. Половина офиса уехала к тем самым безумным клиентам, далее подготавливать проект их рекламы. Ближе к пяти часам Ланни ощутила, как её гранат стал слегка теплеть. Розалин молча спряталась за монитор, когда разъяренный Дилан хлопнул дверью. Очень хотелось узнать, что у него случилось, но она боялась заходить к нему. Что сказать? Как себя вести?
Прошло почти три часа, а он совершенно не собирался уезжать. Света почти нигде не было, сотрудники давно разошлись. Она заглянула в его офис, Дилан сидел на диване и смотрел в пустоту. Рубашка его была расстёгнута до половины, а в руках стакан с виски.
– Ох, Ланни, ты пришла… Побудь со мной…, – после этих слов девушка поняла, что он совершенно пьян.
– Сорвалась сделка? – обеспокоенная девушка расстроилась.
– Да, эти чертовы ублюдки все отменили, работу стольких ночей… Ланни, милая, иди ко мне. Просто посиди тут, – он похлопал по дивану рядом с собой.
Она молча присела рядом, совершенно не зная, что дальше делать. Он взял её руку и стал целовать, отчего ей стало неприятно.
– Дилан, не стоит сейчас…
– Ну почему? По-моему, сейчас как раз стоит…, – он притянул девушку и стал целовать её довольно грубо. Обжигающее дыхание вызывало животный страх, она вырвалась и стала почти рычать.
– Прекрати, что ты себе позволяешь! Умойся и езжай домой, я вызову такси.
– Я никуда не поеду без тебя.
– Поедешь, придешь в себя и тогда поговорим.
– Я в порядке! – Он с силой схватил бутылку и ударил ею об стол. Осколки разлетелись в дребезги, оставляя на руке глубокую рану.
– Дилан! Боже мой! – закричала она.
– Вот так кровоточит мое сердце без тебя, Ланни! – он почти не мог говорить. Девушка не представляла, как довести его до больницы, рана могла оказаться довольно серьезной, поэтому она решилась на опасный поступок. Она села рядом с ним, коснувшись окровавленной ладони. Теплый красный свет её руки исцелил его рану, не оставив и следа этого безумия. Она накрыла его пиджаком и погасила свет. Утро все расставит по своим местам.
Выходя из темного здания, она сжимала свои ледяные руки, гранатовое сердечко было холодным, как и её душа в этот момент.
Утром на столе её ждал роскошный букет из пятидесяти пяти красных роз, французские пирожные из авторской кондитерской за углом и открытка с извинениями.
«Ланни! Прости мои ужасные выходки вчера, сорвавшаяся сделка сорвала и мою крышу. Мне искренне жаль, что так вышло, я обидел тебя. Такого больше не повториться, я готов загладить свою вину».
Читая эти строки, девушка вновь ощутила целую гамму чувств, не имеющую отношения к чему-то светлому и трепетному, скорее смесь беспокойства, необоснованной тревоги и чего-то еще…
– Ох, Дилан, Дилан…
Не успела она повторить его имя, как он собственной персоной нарисовался на пороге.
– Ланни, можно? – с виноватым видом смотрел он.