— Андрюха! — вскочил Олег с дивана. — Я, кажется, знаю этого Колю из фитнес-клуба. Кончай свои примочки, седлай коней…
Глава 21
Когда нужно ехать быстро, всегда получается медленно. Вот и сейчас дежурка тащилась по городским улицам, словно беременная улитка в гору. Час пик, ничего не поделаешь — в небо не взмоешь.
— Ну, включи же ты мигалку, — в который раз попросил водителя Фокин. — Мы так к обеду до отдела не доберемся.
— Никаких мигалок, — тоном автоинструктора сказал Журавлев и спокойно закурил. — Если спровоцируем аварию, то вообще никуда не успеем. Да и куда нам, собственно, торопиться?
— Как это куда?! — встрепенулся Олег. — Я же вам сказал, что сегодня преступление будет раскрыто.
— То же самое ты говорил мне вот уже 5 раз. А в итоге возвращаемся с убийства.
— Но сейчас в цвет, точно в цвет! Я сердцем чую.
— А лучше б головой, — скептически заметил Чупачупс. — Что ты собираешься человеку предъявлять? То, что он убийством поинтересовался? Смешно. Он и отпираться не станет, тем более что какое-никакое отношение к делу, все же, имел. Мы же его сами допрашивали в качестве свидетеля.
— Он себя и тогда подозрительно вел. Например, от договора отказался, — припомнил доводы Батюшкина Олег.
— И я бы на его месте отказался. Зачем общаться с фирмой, где сотрудники крысятничают. Скандал из-за тайной сделки при нем случился?
— При нем, — кисло подтвердил Фокин.
— Ну и о чем здесь говорить? Я тебе рекомендую не пороть горячку, а еще раз хорошенько подумать: кого и на каком этапе мы выпустили из виду. Сейчас ты опять дергаешь пустышку.
— Нет уж, мне сегодня дело передавать — думать некогда.
— Тимохин, — бросил через плечо Журавлев. — Поедешь с ними старшим группы, чтобы дров там не наломали
— Понял, Игорь Витольдович.
— Полынцев, а ты — прямо с утра в поликлинику.
— А как же без меня, товарищ майор?
— Вдвоем справятся — не террориста будут задерживать…
Вбежав в кабинет, Фокин вытащил из сейфа оперативное дело и принялся сосредоточенно шуршать страницами. Полынцев жалобно посмотрел на Тимохина:
— Я с вами поеду?
— Нет, шеф дал указание — в поликлинику, значит, в поликлинику. Ты в зеркало на себя посмотри, чудо — как будто с войны вернулся. Тоже мне, работнички. На неделю оставить нельзя: и людей угробят, и сами угробятся.
— Мне надо, — опустив глаза, пролепетал Андрей.
— Ты еще заплачь. В больницу!
— Андрюха, с кем ты разговариваешь? — вмешался в беседу Фокин. — Это же подошва — у подошвы нет души. Надо ехать, значит, поедешь: подбросим тебя, вроде как, до поликлиники, а по пути завернем в фирму.
— Спасибо, Олег.
— Да было бы за что. Или мы своих ребят не имеем права до санчасти добросить, а, Тимоша!? Или ты пургенчика давно не нюхал?
— У вас, дураков, свои законы, — махнул он руками. — Ну, скоро ты там в своих талмудах разберешься?
— Нашел, нашел, — разглаживая страницу, довольно пробурчал Олег. — Так, сейчас всем тихо, я инкогнито звоню к ним в фирму, — он поднял трубку телефона…
— Хоть бы он вообще из города уехал, — проворчал Тимохин.
— Але, але, здравствуйте, девушка, — Фокин показал присутствующим кулак. — Это вас менеджер фирмы 'Строймашцветмет' беспокоит, а могу я услышать Николая Викторовича?
На том конце провода, видимо, не разобрали названия странной фирмы и переспросили.
— 'Стройметмашцвет', - с трудом повторил Олег аббревиатуру, которую придумал только что. — Выехал, говорите? Ой, как жаль, а у меня такое интересное предложение для него… А далеко, не подскажете?.. Хорошо… Конечно, перезвоню… Всего доброго.
— Что, нету? — хлопая щенячьими глазами спросил Полынцев.
— Нет, — выдохнул Фокин. — Говорят, поехал в 'Крону', обещал скоро быть. Подождем или нанесем визит госпоже Белецкой?
— Навестим, — вскочил Андрей.
— Вот и я думаю, чего он в этой 'Кроне' забыл? Ведь зарекался больше не связываться. Погнали…
На этот раз милицейский уазик летел по улицам на всех парусах. Дороги были пустынны — город, словно заводской вахтер, пропустив в цеха утреннюю смену, потихоньку дремал.
В то же время на другом конце страны, гремя и подпрыгивая на ухабах, по трассе мчался военный уазик. Ночью осколками от гранаты ранило Мухина, и отрядный фельдшер, осмотрев плечо бойца, угрюмо сказал: 'Я только перевяжу, а утром нужно везти в Ханкалу — без хирурга здесь не обойтись'. Вот и неслась машина спозаранку в санбат объединенной группировки, вот и спешила доставить трехсотый груз в палатку с крестиком…
Чеченский ноябрь плаксив и грязен: солнышко за летние месяцы изрядно ослабло, а хмурые тучи наоборот — поднакопили силу, стараясь выказывать ее при каждом удобном случае. Земля от проливного безобразия впадала в грусть и начинала болезненно киснуть. Топкая жижа, которой покрывалась Чечня в эту пору — явление отдельное и примечательное. Такой манной каши не встретишь нигде: наступив в нее, можно провалиться по пояс, выбираясь из нее, можно остаться без обуви, а счищать ее с одежды — одно мучение. Бойцы и не счищали — давали подсохнуть, а потом отбивали палками.
Ханкала — огромная военная база, развернувшаяся у подножья Грозного, — еще мирно дремала. Здесь царил свой, размеренно-штабной, образ жизни. Пройти сюда была целая история: 'Куда? К кому? Заказывайте пропуск. Ждите'. Чтоб избежать формальностей, Мухина погрузили на носилки и в наглую пронесли перед часовыми. У тех язык не повернулся останавливать скорбную процессию…
— Муха, блин, слезай, мы уже запурхались тебя тащить, — сказал Антонов, в очередной раз увязнув по колено в грязи.
— Нет уж тащите, — откликнулся развалившийся на носилках Мухин. — Раненых положено на носилках носить. Тем более что у меня кажется жар начинается…
Когда они, в конце-концов, доползли до медицинской палатки, Кандиков посмотрел на часы:
— Интересно, проснулись мои фэбсы, или еще дрыхнут? Пойду-ка я, проверю, может, чего хорошего узнаю.
— Давай, — кивнул Калашников, встречаемся здесь же, на лавке…
На порог фирмы 'Крона' тяжелая нога Фокина ступила ровно в 10 часов.
— Значит так, мужики, — обернулся Олег к семенившим сзади Тимохину и Полынцеву. — Сейчас я заведу с ним душевную беседу — а вдруг, и правда, человек не при делах — но вы пока не встревайте, молчите. Когда уточню некоторые моменты — подам условный сигнал: если кашляну, то все в порядке, а если…
— Пукну, — подсказал Тимохин, — то сразу задерживаем.
— Ну ты — сын глиста и таракана, — нахмурился Фокин, — не в ресторан приехали, слушай, когда дело говорят.
— Да какое там дело, — поморщился оперативник. — Пошли уже, на месте разберемся…
В просторном фойе было тихо и безлюдно, лишь приоткрытая дверь в кабинете директора указывала на то, что в домике кто-то находился.
— Тук, тук, тук, — заглянул в щелку Олег. — Принимают ли здесь гостей непрошенных?
— Ой! — вздрогнула Белецкая, чинно восседавшая в кресле Батюшкина. — Вы меня когда-нибудь заикой сделаете. Разве можно так тихо подкрадываться?
— Они же сыщики, — улыбнулся Кривенко, развалившийся на стуле рядом. — Им положено.
Фокин подошел к Николаю Викторовичу, поздоровался за руку. Полынцев и Тимохин застыли в дверях.
— Вы ко мне? — сухо поинтересовалась Тамара Алексеевна.
— А к кому ж еще? — огляделся Олег. — Разве что вот у вашего партнера кое-что спросить, раз уж повстречались.
— Слушаю, — с готовностью кивнул директор.
— Не ожидал вас здесь увидеть. Думал, стороной будете фирму обходить после того случая.
— Нет, нет, никаких общих дел. Я просто бумаги заехал забрать. С прошлого раза остались.
— Как ночью спалось? — решил не растягивать прелюдию Фокин, — Ужасы, кошмары не мучили?
Кривенко настороженно вскинул брови, но по инерции продолжал улыбаться.
— А к чему этот вопрос?
— Да так, вид у вас какой-то нездоровый. Думаю, не болеет ли человек, не бродит ли при луне по городу?