Поражённая до глубины души женщина, принялась порхать по помещению. Отыскав среди своих запасов небольшую бутылочку тёмно-зелёного цвета, она поставила её на столик рядом с койкой.
— Выпьете это после еды. И не сметь увиливать! Вы, мистер Поттер, довели организм до состояния полного истощения. А количество зелья сна в крови просто зашкаливает! Вы его что, каждый день пьёте?
Мне пришлось отвести взгляд от взволнованной ведьмы.Видимо догадавшись, что попала в точку, ведьма громко выдохнула. В глазах мелькал калейдоскоп эмоций от возмущения к сожалению.
— Обязательно выпейте зелье, оно очистит ваш организм. И да, впредь никаких снотворных! — бросила ведьма напоследок громко захлопнув за собой дверь.
Собственно после ужина меня отпустили. Хотя Мадам Помфри подумывала оставить меня на больничной койке на пару недель, но я заверил её что чувствую себя отлично. И поклялся больше не принимать никаких зелий, пока организм полностью не восстановится. Неприятно врать женщине. Ведь она искренне за меня переживает. Такое не сыграть даже великому лицедею, но врать пришлось. Я не могу позволить вскрыться причине своих кошмаров, а именно это и произойдёт если Помфри узнает об их существовании. Я уверен на 99% что она кинется докладывать об этом Дамблдору. А мне и так очень трудно скрывать свои мысли от опытного легилимента, и это когда он не пытается в них проникнуть. Так, сканирует учеников по привычке.
Представляю что будет, если он намеренно залезет мне в голову. Уровень моей окклюменции оставляет желать лучшего. Да что скрывать, он откровенно дерьмовый. Не даётся мне ментальная магия, сколько ни бейся. Вот и приходится носить очки с защитными стеклами, и по возможности, не смотреть в глаза легилиментам. Ибо от опытных мастеров никакие стеклышки не спасут.
В общем, пришлось солгать взволнованный женщине. Чувствовал я себя паршиво. В горле сухость, голова раскалывается, с мышцами ещё хуже. Такое ощущение, что их все из меня вынули, хорошенько перекрутили, а в заключение еще и местами поменяли. Из-за гаммы очень «приятных» ощущений, до башни я шел медленно и по стеночке, как заправский алкоголик. И как назло помочь некому. Ни души вокруг, что в общем-то неудивительно. Замок огромный, а учеников от силы тысяча. Так что больше половины замка пустовала. Да и время позднее. Еще немного и отбой. Поэтому на помощь можно не надеяться. Только если повезёт наткнуться на одного из старост, совершающих обход.
Видимо неведомые высшие силы услышали мои мольбы. Послышались уверенные, но осторожные шаги, будто человек их издающий знает себе цену, но и мнение окружающих для него не пустой звук, и он не хочет никого лишний раз беспокоить. Из-за поворота показалась хрупкая фигура с копной вьющихся волос. Увидев меня в столь плачевном состоянии Грейнджер не растерялась, и тут же подхватила меня под руку, помогая выпрямиться. Девушка была тихо и задумчива и даже не стала задавать лишних вопросов как я ожидал.
— Тебя проводить до башни?
Не найдя сил на ответ я просто кивнул. Почему же мне так плохо? Неужели действительно переборщил с зельями? Видимо придется отказаться от них на время. Правда в таком случае лучше вообще спать не ложится. Без лишнего шума и происшествий мы добрались до башни. Смерив взглядом крутую лестницу мы переглянулись. В одиночку Гермиона меня точно не поднимет. Судя по хмурому выражению лица девушка думала о том же.Попросив меня подождать здесь, она бросила взгляд через плечо и убежала вверх по лестнице.
Голова начала буквально раскалывается, а ноги не держали. Чтобы не свалиться на пол я прислонился к стене и принялся терпеливо ждать. Всё-таки странно, что мне настолько плохо. Обычный боггарт, а чуть не убил. Кому скажи обхохочется. Ещё и в груди тянет. Ослабив воротник рукой, чтобы хоть немного облегчить дыхание я, плюнув на гордость, присел на пол. Глаза закрылись сами собой. Усталость взяла своё и я погрузился в дрёму. Нельзя спать! Надо проснуться!
— Как ты мог?! — Что? Отец? Что он тут делает? И где тут? Я отвёл взгляд от возмущённого Джеймса и огляделся. Мы были, судя по обстановке, в аврорате и сидели за железном столом, прямо как на допросе. Отец был ровно напротив. Взгляд непривычно холодный и лицо, какое-то неправильное, словно из камня высеченное. Грубое и холодное. Никогда его таким не видел, и сейчас не хотелось вглядываться в родные черты, искажённые гримасой гнева.
— Не просто утаил правду, так ещё и лгал мне в глаза! Покрывал убийцу, и сейчас продолжаешь делать то же самое, — отец поднялся со стула, и навис надо мной, прожигая презрительным взглядом. А после гаркнул: