— Поэтому попечительский совет принял решение о вашем отстранении с поста директора, профессор Дамблдор, — закончилась женщина, разворачивая свиток и протягивая его Дамблдороу. — Как видите, единогласно.
— Позвольте заметить, Долорес, — откашлявшись, заговорил Дамблдор в гробовой тишине, — но я не вижу подписи министра.
— Министр в отъезде, но документ заверен временно исполняющим обязанности министра, а именно Люциусом Малфоем, соответственно, имеет юридическую силу, — припечатала Амбридж.
Дамблдор рассматривал документ, иногда кидая на Амбридж многозначительные взгляды поверх очков и тихо хмыкая. Ответить на такую претензию было нечем.
— И всё же, я думаю, стоит дождаться решения министра в данном вопросе.
— Мне стоит интерпретировать ваши слова, как сопротивление министерству? — визгливо и несколько нервно спросила Амбридж. К её лицу мигом прилила вся кровь, делая её похожей на огромный вот-вот взорвущийся помидор.
— Не стоит, — раздались спокойные, но прекрасно слышные слова откуда-то сзади. Сквозь толпу студентов шёл тот самый чумной доктор, с которым мы недавно занятно поболтали. Ситуация набирала обороты.
Дамблдор сверкнул глазами в сторону нового действующего лица и чуть заметно нахмурился. Возможно, моё предположение в корне неверно, но казалось Дамблдор узнал странного гостя.
— Кто вы такой, что смеете вмешиваться в дела Министерства? — голос женщины стал ещё более визгливым, хотя казалось куда больше. Похоже, ситуация шла не по сценарию, и женщина с каждой секундой теряла торжествующий вид и всё больше нервничала. Доктор тем временем подошёл к преподавательскому столу и остановился ровно напротив Амбридж. Теперь женщине приходилось задирать голову, смотря на новоприбывшего, что добавляло её виду комичности. Со стороны учеников послышались первые слабые смешки.
— Я тот, кого эти дела касаются в первую очередь, — произнес мужчина, развеивая свой образ.
Я в это время решил отпить немного пунша, чтобы промочить горло, но подавился и выплюнул напиток обратно из-за чувство глубочайшего шока, смешанного с нехилым возмущением. Там, около Дамблдора, словно актёр на сцене, стоял Реддл собственной персоной. Амбридж успела за пару секунд сменить цвет лица сначала на болезненно белый, а после и вовсе землисто-серый. Вся бравада мигом слетела с неё, а свиток, что она до этого гордо держала на вытянутой руке, Амбридж попыталась спрятать за спину.
— Не ожидал, что именно во время моей предвыборной кампании перед попечительским советом встанет настолько серьёзный выбор. — Реддл перевёл взгляд на Дамблдора и радушно улыбнувшись сказал: — Здравствуйте, директор. Прошу простить за неожиданный визит.
Амбридж, до этого обвинительно глядящая на директора, в удивлении захлопала глазами.
— Я рад визиту любого из моих учеников, каким бы неожиданным он не был.
— Вернёмся к вам, Долорес, — женщина вздрогнула и забегала глазами в поисках пути отступления. — С чем связана срочность данного решения? Возможно, вы нашли доказательства преступной халатности директора? Смерть ученика? Или, возможно, причиной стал мой отъезд?
— Нет, что вы, — Амбридж начала заикаться под тяжёлым взглядом, — думаю это ошибка… Да, ошибка, наверняка.
— Раз это ошибка, то вам, как работнику Министерства, следует заняться её исправлением. — Амбридж лихорадочно закивала. — Незамедлительно.
Женщина вздрогнула от холода в голосе Реддла и, вновь закивав как китайский болванчик, и кинулась к дверям под смешки учеников. Лишь только за ней закрылись двери, как ученики разразились аплодисментами и весёлым гомоном. Дамблдор улыбнулся в седую бороду, но не стал утихомиривать учеников.
— Останешься на ужин, Том?
— Было бы неплохо. Вызывает ностальгию, — улыбнулся Реддл и присел за стол, приветствуя профессоров. Особенно радушно его приветствовал Слизнорт. Декан Слизерина, по его виду, был готов, если не расцеловать, то точно обнять Реддла. Остальные профессора были более деликатны и сдержаны. Но за преподавательским столом воцарилась странная атмосфера. Вроде бы доброжелательная, но при этом настороженная. Профессора косились на Дамблдора и Реддла с опаской, словно в ожидании боевых действий. Выражение же самих виновников нарушения спокойствия профессоров трудно было понять. Эти двое улыбались и сыпали любезностями, но в глазах так и читалась фраза «Да когда же ты сдохнешь?» обращённая к оппоненту.
Министр сидел с видом, как минимум, народного героя и, к моему сожалению, для учеников он именно им и являлся. Выручил Дамблдора и спас Хогвартс от воцарения злобной жабы в человеческом обличье. Вот ведь, везде умеет создать нужную ему репутацию!