- Нет. Они меня слышат. Я их - плохо, - ответила Коваленуапа. - Не волнуйся. Я могу сделать необходимое. Даже так.
Вот только теперь она не могла расслышать шепот духов. А что, если они будут против ее решений? Впрочем, мертвецы не всегда здраво оценивают условия, в которых оказываются живые люди. Велика вероятность, что придется повелевать духами против их воли, как бы неправильно это ни было...
- Хорошо, - облегченно выдохнул Демид и вновь посмотрел на безжизненный порт. - Но что же тут произошло?
- Пришла большая беда? - предположила Коваленуапа.
- Ты имеешь в виду ветры купола? - фасилиец еще раз пробежался глазами по жуткой картине. - Как-то непохоже. Я слышал много рассказов очевидцев, да и сам однажды побывал на кагоке, которую обдало таком ветром. Ощущения совсем не те.
- Тогда пришли враги. Другого не остается.
- Возможно. Но какой человек в здравом уме будет выступать против других людей, когда мы все находимся на грани гибели?
Дикарка покачала головой и снова начала прислушиваться к голосам духов, но, судя по всему, результат оставался все тем же. Демид пожал плечами и пошел по пирсу в сторону порта. Стоя на одном месте ответов все равно не найти.
Обтянутые серой кожей лица смотрели на фасилийца впавшими остекленевшими глазами. Кажется, ему были знакомы некоторые мертвецы - с кем-то от выпивал, с иными дрался в трактирной потасовке, а с той разорванной пополам красивой девушкой однажды ночевал, заплатив за фальшивую страсть больше половины месячного жалования. Впрочем, оно того стоило...
- Это сделали не люди, - заметила Коваленуапа, подойдя к своему спутнику, который склонился над изувеченным трупом дорогой проститутки. - Но и не звери. Это сделали люди-звери.
- Что ты имеешь в виду? - Демид наконец оторвал взгляд от застывшего лица мертвой красавицы. - Кто-то наподобие ваших... я забыл, как называется племя людоедов с твоего острова. Такие люди-звери?
- Нет, не такие, - она отрицательно покачала головой и на мгновение прикрыла глаза. - Внешне люди. Внутренне - нет. Не дикие звери в пустых телах. Но звери, что есть в каждом человеке. В них нет больше людей.
- Не слишком внятное объяснение, - поморщился фасилиец. - Это тебе духи сказали?
Коваленуапа неопределенно кивнула.
- Очень плохо слышу. Они не со мной говорят. Между собой. Не могу разобрать.
- Тогда просто не обращай на них внимания, - предложил Демид. - Пойдем в город.
- Там опасно.
- Сейчас везде опасно, - усмехнулся бывший помощник капитана. - Попробуем что-нибудь выяснить, вдруг Комитет еще на месте. Или нас там убьет какая-нибудь тварь. Либо найдем ответы на вопросы, либо они нас больше не будут волновать. В любом случае мы в выигрыше, верно?
Он поднял руку, чтобы смахнуть лезущие в глаза грязные волосы, но почему-то ничего не получилось. Машинально повторив взмахи несколько раз, Демид понял, в чем дело, негромко выругался и раздраженно взглянул на свою окровавленную культю. К потере конечности еще надо привыкнуть.
- Болит? - поинтересовалась Коваленуапа.
"Конечно болит, ведь ты мне мясо с руки срезала каким-то куском камня, сломала оголенные кости пинком, приложила к ране непонятное месиво из травы, а потом мне повторно ампутировали оставшийся от руки огрызок в колониальном лазарете!"
- Да нет, ерунда, - ухмыльнулся фасилиец. - Просто непривычно.
Дикарка внимательно посмотрела на него и произнесла с легким оттенком уважения в голосе:
- Я говорила, что такие, как ты, у нас умирают в детстве. Я ошибалась. Ты бы смог дожить до десяти лет. Наверное.
Демид хмыкнул, но возражать не стал. В принципе, Коваленуапа была права.
Фасилиец и дикарка наконец подошли к южным городским воротам Нового Крустока. Массивная железная решетка была опущена лишь наполовину - механизм заржавел. Вполне в духе Евы - увядающая природа, обветшалые дома, ржавые решетки. Сразу за воротами была наспех сооружена небольшая баррикада, которая выглядела одновременно недостроенной и частично разрушенной. Демид осторожно перешагнул через обломки мебели и куски кровли и фасадов, а в следующий момент уже летел куда-то вбок, успев заметить лишь бледную тень, врезавшуюся в баррикаду, промахнувшись мимо фасилийца на какие-то полшага. Коваленуапа в очередной раз спасла его, оттолкнув в сторону. Но от чего спасла?..
Фасилиец вскочил на ноги и увидел, как из завала поднялся человек с глазами слепца и необычайно бледной кожей, сквозь которую были видны зеленоватые вены. Из его груди торчал обломок ножки стула, стопа была неестественно вывернута назад, а поперек шеи зиял глубокий разрез, оставленный, судя по всему, обсидиановым ножом дикарки. Любой нормальный человек был бы уже мертв от подобных ранений, но бледнокожее существо упрямо двинулось в сторону Демида, с хрустом наступая на свою сломанную ногу.