Создания Маноя Сара так и не сошли со своих мест, потеряв всякую возможность ориентироваться в пространстве, так как в формуле фармагика просто не было установок на действия в невероятных условиях. Поэтому пришедший в движение город беспощадно перемалывал бледнокожих марионеток, которые остались вне искажений, вызванных реамантом. Стены домов наваливались на них, дробили им кости и выдавливали внутренности, потоки земли и камней сминали их, перетирали в зеленоватую кашицу, ни на что не похожие остатки верхнего квартала Донкара проходили сквозь тела фармагулов, разрывая их на куски, скручивая и наматывая на городской водоворот. Грохот, треск и скрежет наполнили воздух опустошенной столицы, дошли до самого пика смеси чудовищных звуков, а затем резко стихли. Поток теней и отражений испарился, и тогда кружащийся город начал замедлять свое движение и медленно растекаться внутри круга.
Обессиленный Аменир медленно опустился на небольшой участок мостовой, нетронутый воздействием реамантии. Подняв голову, он увидел вокруг себя идеально гладкую равнину, в которую превратилась большая часть верхнего квартала. Здания за границей опустошенного круга оказались вне искажений, но от центральной улицы остался лишь небольшой отрезок, упиравшийся в площадь у королевского дворца.
- Действительно. Ужасная сила... - прошептал Аменир, теряя сознание.
Когда он наконец пришел в себя, диск солнца, бледный из-за разлитых по небу туч, уже клонился к закату. Молодой реамант с большим трудом встал на четвереньки, но тут же едва не упал лицом в пыль, захлебываясь истошным кашлем. На серые камни мостовой упало несколько алых капель. "А ведь мастер Этикоэл не притворялся больным в Новом Крустоке, - подумал Кар, сплевывая остатки отхаркнутой крови. - Это были обычные симптомы перенапряжения, доведенные до границы человеческих возможностей. Учитель тратил слишком много энергии для обеспечения бесперебойной работы механизма в куполе..."
Понадобилось некоторое время, прежде чем Аменир смог встать на ноги. Пошатываясь на ходу, он пошел в строну королевского дворца. Ему следовало бы о многом подумать и определиться со своими дальнейшими действиями... но как-то не хотелось. Даже не просто не хотелось, он, сам того не осознавая, запретил себе это делать.
Шагая по разглаженному полю посреди Донкара, реамант лениво смотрел под ноги, где в сплошном полотне смешанного города изредка попадались растянутые, раздавленные и изломанные останки фармагулов. Тусклый закат окрасил поверхность растекшегося верхнего квартала в розовый цвет, тем самым вернув относительно человеческий оттенок кожи марионеткам Маноя. Из-за проявившегося сходства фармагулов с людьми Амениру стало не по себе. Это он их убил. Убил, чтобы спасти собственную жизнь. Зачем? Так ведь "просто так" же, "почему бы и нет". Если убрать все лишнее, то получится, что он убивал людей без какой-либо причины. Невыносимо...
Остаток пути юный реамант прошел с закрытыми глазами. Споткнуться Кар все равно ни обо что не мог, а смотреть на ужас, сотворенный его руками, не было никакого желания. Разжиженный, залитый в огромную круглую форму город с погребенными в нем существами, которые когда-то были людьми. Складывалось впечатление, что реамантия способна лишь порождать кошмары и уродовать реальность. А ведь Аменир надеялся с ее помощью сделать мир лучше.
- Бред, - печально усмехнулся юноша, ступив на площадь у королевского дворца.
Аменир прислонился к стене полуразрушенного особняка, чтобы немного отдышаться. Руки не слушались его, ноги гудели, в ушах стоял раздражающий звон, а в глазах плавали темные пятна с разноцветными крапинками. Выжить молодому реаманту удалось, но сил совсем не осталось. Однако он все равно шел к Этикоэлу. Хотелось бы ему думать, что он делает это "просто так", но существовала еще какая-то очень важная причина, о которой имелись лишь невнятные догадки, пронзающие голову Аменира острой болью. Увы, понять эту причину он не мог или же просто отказывался принимать ее.
Оттолкнув свое непослушное тело от стены, юноша пошел дальше. Перед ним раскинулась площадь, на которой до сих пор темнело пятно от состава, используемого в акте веры Церкви Света. Невинные люди были сожжены заживо, чтобы вся Алокрия прошла сквозь кровавый водопад гражданской войны и переродилась в еще более сильную и счастливую страну. Во всяком случае, к этому стремился Шеклоз Мим, решивший сделать свой очередной приют в потоке тысячелетий поистине лучшим миром, где ему хотелось бы жить. Но судьбы распорядилась иначе.