"Из очевидного — эта вещь некогда была связана с нашей реальность, что сделало возможным ее существование в нашем мире. Но с течением времени она стала частью чего-то иного. Чего именно? Ирреального, точнее пока не сказать. Теперь весь механизм защищен одновременно реальным и нереальным. Как это возможно? Не знаю. А как возможно, чтобы инструмент работал без хозяина? Такого не может быть. Откуда-то сфера черпает энергию, а все остальные детали существуют лишь для того, чтобы задавать невероятные комбинации свойств нитей ткани мироздания, что создает ужасные искажения во время выбросов, которые мы называем ветрами…"
Мысли пошли в каком-то ненужном направлении. Аменир дал себе весьма ощутимую пощечину и еще раз прошелся вокруг центра купола, внимательно разглядывая мельчайшие детали механизма и горящие золотом символы, многие из которых он видел только в старинных трактатах по реамантии.
"Как его сломать? В нашем мире не существует ничего, что могло бы пробить этот барьер. Применить реамантию, применить реамантию… Но энергия, которую я направлю на механизм, просто растечется по барьеру, а он ведь может отреагировать на мое вмешательство самым неожиданным образом. Мне не хочется стать человеком, собственноручно столкнувшим мир в бездну хаоса… Воздействовать на что-то вне защитного барьера? Изменить влажность воздуха, чтобы подвижные части механизма заржавели и тогда… Бред, сущий бред. Он просто неуязвим. Вот если бы мастер Этикоэл был жив, он бы наверняка расправился с этой задачей в два счета…"
— Бесполезно, — простонал Аменир. — Я не знаю, как его пробить.
— Должен быть способ. Думай.
— Что толку думать, если это невозможно, — вздохнул реамант. — Единственный вариант избавиться от механизма — это найти какой-то канал через барьер, который одновременно будет частью реального и ирреального. Тогда реамантия смогла бы воздействовать на его реальные аспекты, а это воздействие передалось бы через его ирреальные аспекты к механизму и вступит во взаимодействие с его реальными аспектами, к которым привязаны ирреальные…
— Воздействует, реальное-ирреальное… — поморщился Ачек. — Выражайся понятнее. Что именно тебе нужно?
— Не обращай внимания, — сокрушенно покачал головой Аменир. — Подобных вещей просто не существует в природе. Кроме этого механизма, конечно. В мире нет целостных вещей, обладавших свойствами реального и ирреального одновременно…
— Человек подойдет?
— Что? — реамант непонимающе уставился на школьного товарища. — Нет, не подойдет. Я же сказал, нужно, чтобы часть объекта имела…
Ачек сдернул перчатку со своей иссушенной руки. Благословление багрово-черного владыки Нгахнаре — Мертвая Рука. Одно ее существование противоречило реальности, не говоря уже о подчинении законам природы нормального мира. При этом сам лидер уничтоженной секты оставался человеком.
— Насколько я понял из твоих слов, этим я могу преодолеть барьер, — произнес Ачек, разглядывая омертвевшую серую кожу. — Мне просто надо сломать механизм, так?
— Да, — опешил Аменир. — Но постой! Мы ведь не уверены, что это сработает, ты можешь умереть!
— Значит, такова воля владыки Нгахнаре, — пожал плечами сектант. — Если он уготовил мне пустую смерть, то выходит, что я не заслужил познать единственно истинное.
— Оставь этот фанатичный бред, ты действительно можешь умереть зазря!
— Ничего не предпримем — умрут все, — возразил Ачек. — И тогда владыка мне точно не простит столько пустых смертей.
— Чего шумите? Кто тут умирать собрался?
По-Тоно и Кар обернулись на голос Тормуны, которая яростно трясла головой, прогоняя остатки сна. Они все-таки разбудили ее.
— Ой, а где это мы? — недоуменно моргая, спросила сектантка. — Травка-травка под ногами. Вкусная, наверное. Мелкая давно не ела травы. Ведь трава невкусная, потому и не ела… Так где мы? И кого тут убить без меня решили? Я обижусь, Ачек, обижусь!
— Успокойся, — улыбнулся По-Тоно. — Я просто сломаю эту странную штуку, и все закончится. Не будет больше никаких чудовищ, ветров и пустых смертей.