Шпион все еще шевелился, но одного взгляда на его одежду, в которой громыхали кровоточащие булыжники, было достаточно, чтобы понять в какой агонии он доживал последние мгновения своей жизни. Как же непостоянна реальность — живой человек в мгновение ока превратился в расколотую статую верного пса, так и не дождавшегося ласки от своего хозяина. И в этой ситуации любопытнее всего было то, что реамантия не исказила действительность, а лишь подчеркнула ее.
— Кто ты, старик? — сурово спросил Кассий, высвободив ногу из окаменевшей хватки Семиона. — Что тебе нужно?
Секции на кубе реаманта пришли в движение. Зал вновь озарился золотистым светом, и король зашипел от боли, сквозь одежду почувствовав раскаленный металл своего меча. Сорвав перевязь с дымящимися ножнами, Кассий откинул оружие в сторону.
Старик удовлетворенно хмыкнул и ловким движением поймал парящий в воздухе куб, который в тот же миг уменьшился и скрылся внутри сморщенной ладони, оставив после себя лишь моментально затянувшуюся ранку.
— На всякий случай, — на чистом фасилийском языке пояснил реамант, кивнув в сторону расплавленного меча. — Я хотел поговорить с тобой, король Кассий. Ты ведь Кассий, верно?
— Да, это я. И для беседы со мной вовсе необязательно убивать моих людей, — нахмурился король. — А ты так и не представился.
Кассий мельком посмотрел на дверь. Где же стража? На вопли Семиона уже должен был сбежаться весь Силоф, не говоря уж о тех солдатах, которые дежурили в коридоре у центрального зала цитадели.
— Меня зовут Этикоэл Тон, я… а, неважно. Нет уже ни факультета реамантии, ни Академии, ни Алокрии. И остального мира скоро не будет, — с пугающим спокойствием заявил старик. — Впрочем, это временно…
"Где же их носит? Почему до сих пор никто не вошел? — подумал Кассий, еще раз взглянув на дверь. — Наверное, он пришел не один. Но если бы крепость подверглась нападению, то я бы узнал. Что происходит?"
— Никто не придет, — небрежно отмахнулся Этикоэл, проследив за взглядом короля. — Ни один звук не покинет пределы этого помещения. Думаешь, я не принял меры предосторожности?
"Реамантия способна и на такое? Хотя я только что видел, как человек обратился в камень, а мой собственный меч расплавился без огня за считанные мгновения. Проклятье, что же творится в этой сумасшедшей стране?"
— Меры предосторожности для чего? — Кассий решил тянуть время, пока не придумает, как выбраться из сложившейся ситуации.
— Для убийства короля, придурок, — раздраженно ответил старый реамант. — В Фасилии наследника престола по тупости выбирают, что ли?
Это было весьма грубо, но Кассий не собирался опускаться до уровня сварливого старика. Сражаться с реамантом бессмысленно, король имел возможность лично убедиться в тщетности сопротивления нереальному. Очевидно, в Комитете остались одни лишь безумцы и самоубийцы, если они действительно решили выступить против столь могущественных сил.
Фасилийский король улыбнулся. Пришла пора встретиться со смертью, но в его душе царило величественное спокойствие. А это значит, что он умрет достойно, как и подобает великому правителю, который смог одолеть слепую ярость и принять свои ошибки, предать забвению многолетнюю обиду и заняться спасением недавних врагов, отринуть месть ради дружбы и отказаться от войны, но сражаться во имя мира…
— Ты хорошо знаешь фасилийский язык, Этикоэл.
Весьма неуместное замечание. Просто надо было что-то сказать — молчание слишком затянулось. Кассий уже смирился со своей смертью, а ожидание его нервировало.
— Неужели ты думаешь, что мне не запомнить несколько правил и пару-тройку сотен слов чужого языка? За кого ты меня принимаешь? — скривился Тон. — Я освоил реамантию! Естественно, недоумкам, наподобие тебя, это ни о чем не говорит.
Очередное оскорбление. Но Кассий выше того, чтобы обращать внимание на ругань сумасшедшего старика. Король имел весьма специфическое представление о чести и достоинстве, поэтому лишь усмехнулся и спросил:
— Так о чем ты хотел поговорить?
— Хотел спросить, — Этикоэл внимательно взглянул на него из-под седых бровей. — Что для тебя есть лучший мир?
— Есть наш мир, а есть тот, что лучше, — небрежно ответил Кассий. — Это все?
— Ты напал на Алокрию, потому что искал путь в свой лучший мир?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Твой лучший мир. Опиши мне его.
— Не могу…
— Расскажи, как ты хотел его создать, — настаивал старый реамант.
— Я понятия не имею, что сказать! — король начал терять терпение. — Я просто воспользовался моментом, когда ненавидимая мной страна ослабла. Я хотел захватить Алокрию, терзаемую гражданской войной, я хотел отомстить Бахирону Муру за тринадцатилетний позор! Я хотел заставить страдать каждого алокрийца, выжать своими руками всю кровь из этой страны, сжечь их дома, утопить младенцев, пытать алокрийских мужчин и продать их женщин кажирским извращенцам! Вот каким был мой лучший мир — мир без Алокрии! Это ты хотел от меня услышать?!