— Хорошо, — кивнул Илид и подошел к одному из пленных защитников. — Как твое имя?
Солдат взглянул на вопрошающего единственным глазом. Его правая рука висела плетью, а на теле было множество ссадин и порезов, которые были наспех перевязанны, чтобы пленник не истек кровью.
— Рент По-Евес, — ответил он.
— Это марийское имя, — подметил Илид. — Если ты из Марии, то почему остался в королевской армии, а не перешел на нашу сторону?
— Я давал присягу королю Бахирону Муру, поклялся защищать Алокрию. А вы, мятежники, несете лишь разрушение, хотите уничтожить нашу спокойную жизнь.
— Мы сражаемся за будущее Марии, республики со свободными и равноправными гражданами. Мы стараемся избегать кровопролития и готовы принять каждого, кто разделяет наши взгляды.
Раненый защитник хотел было засмеяться, но тяжело закашлялся. Наконец, отдышавшись, он с кривой ухмылкой обвел здоровой рукой пожарища в центре города, окоченевшие трупы, уничтоженные прилавки, полуразрушенные здания, из которых выбивали оставшихся защитников, и своих изувеченных товарищей.
— Свободные люди? Избегаете кровопролития? — пленник сделал несколько шагов к Илиду, но его оттолкнул древком копья один из конвоиров. — Диктатор По-Сода, не так ли? Посмотри вокруг, диктатор. Зачем ты это сделал?
— Волей собрания республики я назначен диктатором Марии, и одной из моих обязанностей является защита границ государства, — раздельно произнес Илид, словно отчеканил слова. — Этот город находится на территории республики, но он до сих пор был оккупирован королевской армией Бахирона, поэтому моим долгом было…
— Ты сам себя слышишь, диктатор? — нагло перебил его раненый солдат. — Государство, границы, оккупация королевской армией… Бред какой-то, и вообще я не об этом спрашивал. Зачем ты это делаешь?
Илид внимательно посмотрел на одноглазого пленника. "Зачем я с ним разговариваю, он все равно ничего не понимает. Какой-то сопляк из королевской армии вздумал учить меня. Хочет потакать эгоизму монархии — пусть потакает. Но… он же мариец, почему он обернулся против нас?"
— Я хочу, чтобы моя родина, республика Мария, была свободна и вступила в эру процветания и покоя, — уверенно ответил По-Сода. — Мы не предатели Алокрии, мы — честные сыны Марии. А вы забыли землю, где появились на свет, ее устои и ценности, дав молчаливое согласие Бахирону на собственное унижение…
— Диктатор, ты совсем глупый?
Командир конвоя со всей силы ударил пленника в лицо. Парень рухнул на землю, выплевывая обломки зубов и кашляя кровью, его раненная рука неестественно закинулась за спину. Илид жестом остановил своего подчиненного.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, наклонившись к корчащемуся на земле защитнику Тольды.
— Мы хорошо жили, — сквозь стоны произнес пленник. — Не богато, но и не голодали. Как и все жители нашего тихого городка. Были тяжелые времена, были спокойные, но мы все жили здесь и были счастливы. Я и мои товарищи — мы не из армии Бахирона, мы обычные ополченцы Тольды, которым законом Алокрии предписано защищать свой дом, когда к нему подходят враги. Нам было очень хорошо в старом спокойном мире! Ты, диктатор По-Сода, несешь с собой одни разрушения, скатываешь Марию в огромный ком лицемерия! Не будет у вас никакой свободы и равноправия, это то, что уже было в Алокрии, пусть не по всей стране, но между родственниками, друзьями и соседями! Ты, диктатор, пришел и разрушаешь нашу спокойную жизнь, насильно подвергая все изменениям! О каком покое ты говоришь, диктатор, он же уже был у нас! Так ответь мне: зачем ты это делаешь?!
Илид помог подняться пленному ополченцу, у которого из единственного глаза текли слезы.
— Когда ты это поймешь, — тихо сказал По-Сода. — Приходи ко мне. Не беспокойся, я позабочусь, чтобы ты и твои товарищи, как и все жители Тольды, ни в чем не нуждались и не терпели никаких унижений. Просто прими правду, я был вынужден так поступить ради будущего нашей родины.
Диктатор отдал приказ конвою, чтобы накормили и оказали помощь всем раненым, и пошел прочь. Ему было над чем подумать.
— Моя родина — Алокрия… — донеслись до него слова уходящего одноглазого солдата.
Илид остановился и обернулся. Вереница пленников медленно брела по торговой площади, но конвоиры их не подгоняли, помня данное защитникам Тольды обещание диктатора. Вскоре они скрылись за ушлом одного из полуразрушенных зданий.