Тропой шамана
Когда на землю, сбросив покрывало
Спускается мерцающая ночь,
Я выхожу из тела и устало
Бреду в миры за гранью смерти прочь.
Когда мой дух неспешно и лениво
Ступает по росе склоненных трав,
Бываю неумеренно счастливой
У времени мгновение украв.
Я прохожу в лесах, где стонет эхо,
И возле рек не знающих начал,
И там, где вечность лет басистым смехом
Меня привратник в лодке не встречал.
А там где небо утонуло в море,
Лучи звезды последние поймав,
Я слушаю дыхание прибоя,
Колени мокро-алые обняв.
Моя Империя!
Так рушатся от взрывов города,
Так поглощает море континенты,
Я сплю давно. Исчезли навсегда
В гнетущей тишине аплодисменты.
Пустует сцена. Тлеют зеркала.
Горят бордово - пыльные портьеры.
А я стою. Я, кажется, жила
На этом свете. Кажется не в первый.
С небес взирает молча вещий глаз,
И манит недоступностью свобода.
Я просыпаюсь медленно, сейчас,
И по стеклу бегут дождя разводы.
Опять мне ощущение цепей.
И то, что мир свернулся до улитки,
И сузилась аркообразно дверь
До маленькой обшарпанной калитки.
Преображение
"Свет способен развеять даже самую вязкую тьму."
Мне об этом сказали когда-то в другом измереньи.
Я стояла одна на железном скрипучем мосту,
Над водою реки, забирающей память, забвенья.
Свет безумной луны ослеплял, уводил,
Зазывал в одинокие, дикие травы.
Я из сна вырывалась из всех, из оставшихся сил
Я стояла на месте, хотя мне казалось - бежала.
И горел огонек у меня, как свеча на руке.
Чтобы свет сохранить, я его переправила в душу.
Я стою на мосту. Надо мной полнолуние. Смерть
Из забвенья воды выбирается тихо на сушу.
У нее нет лица, только черный зловещий провал,
Только посох в руке, только мятая ткань капюшона.
Отпустила меня. "Твой ведь срок не настал, не настал".
Пробудилась я дома. Я дома. Я дома.
Власть Санктуриона Завоевателей
"Узы забвения временны.
Отныне я достигну покоя времени,
вечности, в молчании."
Гностические апокрифы из Наг - Хаммади
Евангелие от Марии Магдалины
Узы забвения временны,
Знание - сила богов.
Мудрые в ярости. Пленники -
Перекореженных слов.
Вслед за иллюзией пойманы,
Смертью, где скрежет и плачь.
Помнят об этом воины,
В мире, где правит палач.
Суть мироздания плавится
Именем Санктурион,
Души как овцы позарятся
На металлический трон.
Под небосводом властителя,
Толпами жадный народ.
Вечная маска просителя
В доме рабов и господ.
Страхом объятые, верные,
Тупо покорные лжи,
Смирно молящие с верою
В вечно загробную жизнь.
Помнят мятежные дети
Эхо забытых времен,
Миром под знаменем Смерти
Правит Санктурион.
Жизнь, которая приснилась мне
Я глаза открываю - банальное утро,
В доме холод, на окнах налет,
А секунду назад пробегала как будто
По аллеям как ветер вперед.
Словно бы на экране прибавили яркость,
Стерли блики ненужных теней.
Я бежала по лунной дороге и ярость
Поглощала бескрайность аллей.
Умирала в зените, рожденная солнцем.
Время искрою, пламенем - вспять.
И упасть в океан с высоты - расколоться,
И сойтись воедино опять.
Перестать быть собой. Апогеем свободы
Превратиться в иное, в ничто.
Я глаза открываю. Опять непогода
Веткой мокрой стучится в окно.
Падающая в новогоднюю ночь звезда
Пространство, полнолуние и тишь,
Туманная размытость, купол звездный.
Загаданным желанием летишь.
Стремление, падение и воздух.
Внизу слепят огнями города
У горизонта фейерверки-блики,
Ты упадешь. Пусть охладит вода
И корка льда расплавленные веки.
И улыбнется кто-то у окна.
И долго будет всматриваться в звезды.
Туман, туман и полная луна,
Сиянье, растворение и воздух.
Кладбище теней
Плач ангела, упавшего с высот.
Слезы застывшей тяжесть на граните.
Уходит на закат Искариот
И след его заглаживает ветер.
Пред ним раскрыты кладбища врата,
Где в черный камень обратились люди.
Где ненавистью дышит пустота,
Где нет любви, и где ее не будет.
Где скорбь застыла россыпью могил,
Где грусть нисходит на землю туманом.
Неведомый где кто-то окропил
Поля и небо воздухом – дурманом.
Входящий в город скорби и стыда.
Ты не покинешь траурные стены.
Здесь черные деревья навсегда
Здесь кровь бежит по полумертвым венам.
Сжигает землю злоба всех веков
Здесь шаг за грань страшнее смерти лютой,
Сюда пришел. Здесь ждет Искариот
Отсчитывая вечности минуты.