Дёрнув поводья и уводя свою лошадь в сторону холма, я крикнул:
— Сюда!
— Ты с ума сошёл? — проорал мне в след Эдвин.
— Кони!
Кажется, он понял. По крайней мере, тут же свернул с дороги. Кэт не переминула последовать его примеру.
На холме мы вполне могли принять бой. Двое магов и один арканолог против отряда демонических рыцарей. Но им придётся спешиться, придётся оставить скакунов, придётся драться в невыгодных для себя условиях. Адские кони — это всё ещё кони. Они, как известно, по скалам не лазят. И тогда…
А что тогда, задал я себе вопрос, уже подбираясь к холму. Тогда стоит попытаться. Я уже спрыгнул с животины и цеплялся за голые камни пальцами, срывая до крови ногти. Стоит дать бой. Вряд ли их больше двадцати. Два десятка тяжеловооружённых малефикаров против девчонки, старика и меня, который даже фехтовать-то толком не научился за третий десяток.
Да нам даже Архистратиг не поможет!
Стоя на ровной поверхности холма, я заметил, как из-за камней медленно показались лица моих спутников. Оба были раскрасневшимися, запыхавшимися, а в глазах что у девочки, что у мага, стояла паника. Они смотрели на меня с таким взглядом, каким смотрят дети на мать, когда их дом случайно загорелся, с немым вопросом, который не даёт задать схваченное от ужаса горло.
«Что дальше?»
— Так, — произнёс я, пытаясь восстановить дыхание. — Эдвин, быстро. У вас есть в арсенале что-то необычное? Что-то такое, что пробьёт доспехи?
Насупившись и наклонив голову, словно собираясь забодать Гон своим лбом, маг принялся перечислять:
— Арканические болты, ледяные стрелы…
— Нет, нет, не-е-ет, — оборвал его я, — всё не то. Как вы собираетесь этими игрушками пробивать броню Армии? Радикальное что-то. Настоящее. Чтобы жахнуло, и сразу клочки по закоулочкам.
Эдвин замолчал, стоя с открытым ртом, словно рыба, выброшенная на лёд. Однако, неожиданно на помощь ему пришла Кэт.
— Мастер, волна… Ну, про которую вы мне говорили.
Тот хлопнул себя по лбу.
— Точно… Точно!
— Эдвин, нет времени на игры, — раздражённо произнёс я, едва не дав петуха. — Что вы придумали?
— Обязательно пробивать доспехи?
— Да, да, Тьма вас побери! В них — запертые души, для которых доспехи служат клеткой. Как только клетку разрушим, несчастный тут же покинет её, а всадник Гона станет не большим, чем груда железа.
— Так обязательно ли пробивать? А если, допустим, что-то проберётся сквозь броню. Через мельчайшие щели или сочленения? Огонь, например?..
Я задумался. Но ненадолго. До меня начал доходить смысл его слов.
— Может получиться. Да, точно. Должно сработать!
Понимание того, что у Эдвина есть пара тузов в рукаве, придало мне сил.
— Что надо делать?
— Дайте мне время, — коротко бросил маг. — Заклинание не из простых, мне нужно подготовиться.
— Сколько?
— Не более…
Он не успел договорить.
Вновь раздался звук рога, от которого у меня зазвенело в ушах. Повернув голову в сторону поворота, который мы не так давно миновали, я увидел их. Кавалькада мчалась по весь опор, а земля дрожала под копытами их коней. Они не выкрикивали боевых кличей, не сыпали проклятиями. Им это было ни к чему. Рог — вот единственный вестник их приближения, лебединая песнь по трём неудачливым путникам, которым не повезло столкнуться с ожившей легендой.
Все всадники, словно братья-близнецы, были закованы в тёмно-фиолетовую броню. Их несуществующие лица скрывали латные шлема с причудливыми и витыми рогами, выраставшими прямо из металлического лба. Каждый держал, чуть отведя в сторону, зазубренный полуторный клинок. От жара Инферно оружейная сталь поплыла и растеклась, приняв причудливую зубчатую форму. От ран, нанесённых таким клинком, не было ни спасения, ни защиты, даже если бы Армия не приложила руку к их созданию. Зубья на режущей кромке разрывали плоть и оставляли такие раны, которые не под силам залатать даже самым умудрённым лекарям.
Всё, как в старинных гравюрах, что я видел в арканологических трактатах. Это был Дикий Гон, сомнений не оставалось. Только одна вещь меня смущала.
Во главе отряда скакала высокая, выше даже дородных рыцарей, фигура. В отличие от всех остальных всадников, она не была закована в пурпурную броню. Лица их командира не было видно, как и у прочих всадников, его закрывал латный шлем, но зато на фиолетовом фоне отчётливо выделялись алые цвета его доспехов. За спиной у него развевался красный плащ с меховым подбоем. Едва заметив нас на холме, фигура рыцаря вскинула вверх свой двуручный меч, тяжести которого он словно не замечал, и указала остальным на нашу троицу.