Разумеется, все это однажды зашло в тупик.
Моя семья никогда не была благословлена излишком денег. Отец лишился работы, когда я был в начальной школе, и никак не мог устроиться на новую. Мама родилась в богатой семьей, но была не в ладах с родителями после того, как сбежала, чтобы выйти замуж за отца. Ее мир не научил ее ничему, что происходит после этого. Я думаю, поломанная семья сделала только одну хорошую вещь для меня: заставила повзрослеть раньше, чем остальных детей. Мне приходилось работать после школы, врать о моем возрасте, просто чтобы меня взяли - все ради того, чтобы выцарапать денег на обучение. Меня перестали волновать выходки родителей, и я начал фокусироваться только на том, что мог сделать сам: поддерживать себя, ходить школу и работать до потери пульса ради обучения. Я думал о бегстве как о единственном освобождении от обеих проблем - проблем расходов на жизнь и моих родителей, которые не казались мне чем-то особенным. Это было единственной причиной, почему я продолжал платить за школу и ходить на клубные мероприятия, не обращая внимания на свою усталость.
Наши проблемы лишь начинались, когда в один прекрасный день отец взял машину, не имея прав. Он никогда не был хорошим водителем, но раньше у него не было проблем из-за того, что нужно было потратить время на парковку или маневры. В тот день удача, компенсировавшая отсутствие умения, закончилась, и он стал участником ДТП. Он сбил пешехода. По-видимому, бедолага умер довольно быстро. Это заставило мою мать вернуться к ее семье, склонив голову, и умолять дать денег просто чтобы выплатить компенсацию. Для меня же это было событием, от которого я должен был отвернуться, так что я особо не интересовался подробностями. Что со временем стало волновать меня, так это последствия всего произошедшего. Не прошло и года, как все в школе узнали об аварии, и хотя меня это не очень волновало, я заметил, что отношение ко мне изменилось. Мой тренер, который всегда был полезнее всех, кого я помню, неожиданно начал меня игнорировать.
Старшеклассники, которые так гордились тем, что я был молодой звездой команды по легкой атлетики, вынуждали меня покинуть клуб. Все из-за того, к чему я не имел никакого отношения. Все потому, что я был их сыном.
Моя семья была настоящей проблемой. Потеряв те малые деньги, которые он скопил, чтобы оплатить происшествие, отец не смог удержать семью вместе. Мама начала работать на полставки на работах, к которым общество ее не подготовило, и о которых она не имела никакого представления, но даже этого хватало только чтобы оплатить часть счетов за газ и электричество... Слухи о происшествии начали расползаться среди соседей, разрастаясь и приукрашиваясь до такой степени, что отец не мог выйти из дома – всегда находился какой-нибудь злобный сосед, который пытался донести до него житейскую мудрость. Мама продолжала пытаться работать, но слухи преследовали ее и не позволяли надолго оставаться на одном месте. Помню, как-то раз, когда я гулял, случайный незнакомец бросил в меня камень. А еще вечные угрозы…
И несмотря на то, что нападки становились все хуже и хуже, я никак не мог найти причин, чтобы злиться на них. Ведь тем, кто вел машину, кто правда был виноват, был мой отец. Это все его вина. Но, с другой стороны, не то чтобы я ненавидел моих родителей, потому что тогда я осознал: не важно, что ты делаешь, даже если стараешься изо всех сил; не важно, как быстро и как далеко ты бежишь - все будет одинаково. Ты не можешь сбежать от своей семьи, своего прошлого, от того, кто ты есть. Я говорю о том, что мои предки шли своими путями, пытались прожить свои жизни так хорошо, как только могли, и посмотрите, до чего это их довело. Тогда я перестал бороться с этим. Я обнаружил, что если я просто приму это, не о чем будет плакать.
Это момент, когда ты, ребенок, выбрасываешь свои фантазии, потому что они бесполезны, и на их месте вырастает новая, собственная мудрость.
После этого, чувствуя, что в школе меня мало чему могут научить, я бросил ее. Кроме того мне нужно было целыми днями работать. Если вы не привередливы, то найдете много работы для людей моего возраста. Будучи тем, кто все еще скован по меньшей мере частью сознания, я не мог полностью бросить свою семью, так что мне нужно было вкладывать деньги в дом. Но это не значило, что я обязан говорить с ними. Я ни разу не делал этого после того, как бросил школу. Медленно, подобно яду, удовольствие и возбуждение от бега, которое одно время я считал жизненно необходимым, выцвели и превратились в тусклые воспоминания вместе с лицами людей, однажды поддерживавших меня, и холодным ветром, бьющим мне в лицо. Тогда это было жизненно необходимо, и, обнаружив, что я отказался от этого, я был в немалой степени изумлен. Мой разум отмазывался: мне это больше не нужно, у меня есть более важные дела. Но это были лишь оправдания. Я проиграл. Я сдался.
Это доказательство того, что я подделка. Если «бежать» было своего рода началом, космическим приказом, предназначенным парню по имени Томое Эндзе, то я провалил его. И может, скользнула в моем разуме мысль, все могло быть лучше, если бы я просто подчинился тому зову.
Когда я был маленьким, родители возили меня посмотреть на конный завод. Там я глядел на безымянных лошадей, которых выводили и чьи тела выстраивали ради одного бега. И я плакал, думая, что если истории про прошлую жизнь были правдивее, чем сказка, рожденная наивной идеей судьбы, то я точно был одним из этих прекрасных зверей. Моя страсть родилась там. И она была раздавлена весом реальности. В конечном счете, я оказался подделкой, наполненной лишь лживыми мечтами.
И в конце концов, я стал убийцей. Я смеюсь, хотя в этом нет ничего смешного. Небо, на которое я смотрю, едва меняется, и я снова опускаю глаза на спектакль города, где по крайней мере люди двигаются, никогда не останавливаясь, с их улыбающимися и серьезными лицами. Все куклы, поддельные, как и остальное, не имеющее реальной цели. А может, у них есть реальная цель: дурачиться. Они все-таки в Сибуе. Хотя это то клеймо реальности, которое я не могу вынести.
Беспорядочные шаги толпы возвращают меня к реальности. Над входом в ближайшее здание расположены часы, показывающие, что приближается вечер. Не желая прохлаждаться здесь больше, чем я уже себе позволил, я заставляю себя встать и покинуть толпу людей, никуда конкретно не направляясь.
Даже здесь, в спальном районе, фонари светят не ярче, чем в любой другой части города. Я бесцельно шатался еще три часа, и осеннее солнце давно село, напоминая, что мне все еще нужно место, чтобы переночевать. Внезапно я оказываюсь перед знакомым фасадом здания, где живет Реги. Хотя я считал, что могу избавиться от привязанностей, если того требовала ситуация, мои ноги считали иначе. Я посмотрел на второй этаж и увидел, что в ее окне темно. Похоже, ее нет дома.
- Ну, раз я здесь… - бормочу я, начиная карабкаться на второй этаж и примиряясь с тем, что единственная причина, по которой я вернулся сюда - жалкое желание ухватиться за последнего человека, который мне помог.
Пока я поднимаюсь, лестница из металлических прутьев издает резкий звук, словно хочет обозначить мое присутствие. Я обнаруживаю, что газета, утром подсунутая под дверь, исчезла. Сначала я подумал, что она внутри, но когда я постучал, ответа не последовало. Значит, она по крайней мере один раз возвращалась домой. Я наудачу покрутил ручку двери, решив удалиться, если она будет заперта.
Но она беспрепятственно открывает замок, и дверь слегка приоткрывается. Как я и видел с улицы, свет внутри не включен. В тишине очень хорошо слышен механический щелчок ручки, и на секунду он останавливает руку и погружает разум в сомнения. Подумав, как нелепо я выгляжу, пока так долго стою и ничего не делаю, я медленно приоткрываю дверь и прокрадываюсь внутрь. Едва ли я мог подумать в детстве, что буду вторгаться в чужую квартиру спустя несколько дней после убийства, и тем не менее именно это я и сделал. Хотя Реги сказала, что рада видеть меня в ее доме, но я не знаю, это ли она имела в виду.
Пока мозг занят придумыванием оправданий, тело крадется дальше, закрывая дверь, проходя мимо прихожей, через короткий коридор и, наконец, в гостиную. Здесь кромешная тьма. Ничего не слышно, кроме моих приглушенных шагов и подозрительно неровного дыхания. Блин, это выглядит как обычный взлом и проникновение. Черт, мне нужен свет. Свет, где, черт возьми, тут выключатель? Я подношу руку к стене и пытаюсь нащупать клавишу.