– А как же мои родители?! – не унималась Мария, следуя, однако, за рыжеволосой. – Как они попадут сюда?!
– Должно быть, за ними уже послали, – успокоила та. – Поэтому твоя задача сейчас – укрыться самой.
Мария, сглотнув, кивнула. Действительно, она никак не сможет помочь маме и папе, но они хотели бы, чтобы она позаботилась о себе.
За дверью оказалась лестница, ведущая вниз. Рыжеволосая женщина спускалась первой, ритмично постукивая тростью, Мария – следом. Другие девушки спускались тоже, но почему-то гораздо ближе к охране, чем к подруге.
Когда спуск закончился, они очутились в комнате с тремя дверями.
– Тебе сюда, – сказала женщина с тростью, открывая самую левую.
Мария, переборов нерешительность, шагнула внутрь. Рыжеволосая тут же начала закрывать за ней дверь, и тогда девушка воскликнула:
– Подождите! А мои подруги?!
– Они войдут через другие двери, – улыбнулась женщина. – У нас система параллельных тамбуров – это помогает обеспечивать равномерную заполняемость Убежища без ущерба безопасности… Так что ты сейчас дождёшься, когда я закрою за тобой дверь, а затем, подождав немного, нажмёшь на кнопку у следующей. Тогда тебя пустят внутрь. Ты всё поняла?
– Поняла, – вновь кивнула Мария.
– Вот и славно, – женщина наконец затворила дверь.
Когда Мария вошла в Убежище, ею тут же занялись работники, увлекая девушку от входа, но в общей суматохе ей и в голову не пришло, что что-то может идти не так – ещё более не так, чем сама причина её появления здесь.
Остальных девушек охрана бесцеремонно затолкала во второй тамбур. Оказавшись в полутёмной комнате, они занервничали ещё сильнее.
– Куда идти теперь? – спросила смуглая Люсинда, старшая из них.
Она попробовала было подёргать за ручку дверь напротив, потом нажать на кнопку – ничего не происходило.
– Никуда, – холодно отозвалась мисс Вэндженс. – Боюсь, девочки, мест на всех не хватит. Избавьтесь от них, – последняя фраза предназначалась уже охране.
Кто-то в ужасе зажал рот рукой, кто-то начал кричать, но Управляющей всё это было уже не интересно и она закрыла дверь, даже не обернувшись. А толстые стены Убежища и всеобщая суматоха сделали так, что выстрелов никто не услышал.
9.
То был ужин, последняя пища дня – и вместе с ним подходила к концу вот уже вторая неделя томительного безделья и гнетущей неизвестности. После трапезы все жители Убежища должны были отправиться в жилые отсеки – туда, собственно, и шёл Герберт, серая капля в сером людском потоке. В этом самом потоке он встретил родителей и брата, которые по чистой случайности закончили ужинать в то же самое время, что и он, и дальше они пошли вместе.
В комнате жилого отсека, которую занимали лишь они вчетвером (редкая удача – в большинстве из них вынуждены были ютиться три, а то и четыре семьи) на одной из кроватей лежал конверт. Нетерпеливый Генри тут же схватил его.
– Глядите-ка! – воскликнул он. – Здесь написано «Г. Моррисону»!
– Должно быть, это для Герберта, – предположила мать и протянула руку, чтобы забрать конверт.
– Да нет же, это для меня! – Генри отпрыгнул в сторону, чтобы мать не дотянулась до письма, которое он уже успел вскрыть. – «Руководство Убежища радо сообщить, что мистеру Генри Моррисону присвоен статус лилового гражданина».
Мать всё же недоверчиво заглянула ему через плечо, однако увидела то же самое, что было только что прочитано вслух, и потому отступила.
– Лилового? – переспросил отец. – И что же это значит?
«Это звучит, как если бы его назвали гомиком», – пронеслось в голове у Герберта, однако он удержал себя от того, чтобы произнести это вслух.
Генри был озадачен: его переполняли эмоции, но он сам не знал точно, радоваться ему, грустить или паниковать. Поэтому оставалось лишь пожать плечами и надеяться, что это объявление не сулит новых бед ни ему, ни его близким.
10.
На следующий день после того, как некоторые из жителей Убежища получили такие же письма, как и Генри Моррисон, Нейтон впервые пришёл в Трапезную в новом статусе. Его одежда ничем не отличалась от той, что была на остальных – пока не отличалась, – но он прекрасно знал, что новую форму должны будут выдать сразу всем лиловым как раз во время завтрака. А помимо этого, Нейтон, в отличие от всех остальных, знал, что он должен в своём новом статусе делать – его отец позаботился об этом хорошо.
Когда охранник, услышав имя Нейтона, указал ему в сторону столов, что накрыли на недавно установленном возвышении, и начал ему что-то объяснять, парень лишь рассеянно кивнул, пропустив слова мимо ушей – всё это было известно ему и так. Но его миссия была гораздо важнее, чем просто сидеть на помосте и изображать из себя элиту.