Моктар! Среди соглядатаев и вправду был третий, которого мы, похоже, проглядели. И этот третий оказался вооружен намного лучше своих напарников. Судя по всему, нас крепко обложили с двух сторон, загнав в самый настоящий капкан.
Глава 3
В путь!
Следующая короткая очередь с грохотом выбила несколько пыльных фонтанчиков слежавшейся земли на расположенном прямо под нашими ногами газоне, после чего невидимый стрелок затих. Гномы делают неплохие скорострелы, однако есть в них пара досадных недостатков — быстро перегреваются, да и с точностью у этого оружия просто беда. Нам это оказалось сейчас очень на руку: остывающий ствол даст пусть короткую, но передышку. Палить без остановки невидимый противник не рискнет: дуло в лучшем случае перекосит, в худшем — разорвет, а стоит оно, как городская Ратуша.
— Не высовывайтесь! — крикнул Бамбур, и, пригнувшись, тенью скользнул вдоль стены. Трофейный пистоль он спрятал за пазуху, зато в руке у него возник короткий, тот самый, которым он размахивал на площади. Мог бы и поделиться «огнестрелом». По всему выходило, что нам он не шибко доверяет.
Заметив движение, орк, прятавшийся возле цветочной лавки, поднял «флорион» и нажал на спуск. Грянул выстрел, и тут же Бамбур пальнул в ответ. Вроде бы он даже не целился, но стрелявший в нас орк коротко вскрикнул и отпрянул прочь, зажимая рану на руке. Вжавшись в каменную кладку стены, он сделал несколько шагов спиной вперед, стараясь не упускать наше убежище из виду, и, убедившись, что больше по нему никто не стреляет, бросился наутек.
Что произошло в следующий миг, я сообразил не сразу. Скрючившийся в три погибели Эльдмар неожиданно распрямился, словно сжатая пружина, и коротко взмахнул рукой. В тот же миг беглец споткнулся и кулем повалился навзничь. Я выглянул из-за парапета: он больше не шевелился. Спустя минуту появился запыхавшийся и раскрасневшийся Бамбур.
— Сбежал, — расстроенно сообщил он, и, приглядевшись к распростёртой на тротуаре фигуре, добавил:
— Я гляжу, ты не растерял своих навыков, Эльд.
Выбравшись из укрытия, я пригляделся: из-под левой лопатки беглеца торчала короткая рукоятка кинжала.
— Он пытался нас убить, — словно оправдываясь, сварливо пробормотал старик.
— Не все, кто пытается тебя убить — твои враги, — отозвался смуглолицый, — впрочем, не все, кто старается тебе помочь, — твои друзья. Я не просто так стрелял ему в руку, Эльд. Мертвеца не допросишь.
Приблизившись к неподвижному телу, Бамбур деловито обшарил карманы, вытряхнул на ладонь пару серебряных монет из тощего кошеля, сунул в свою сумку потертую пороховницу и мешочек с пулями, подобрал разряженный «флорион» и сокрушенно покачал головой.
— Ничего. Ни бумаг, ни личных вещей. Надо убираться отсюда, пока на звуки стрельбы не сбежалась вся городская стража.
Этот район всегда считался благополучным и относительно спокойным, потому стражники здесь появлялись нечасто. Но пальба, да еще и средь бела дня — событие из ряда вон выходящее. Бамбур прав: нужно уносить ноги подобру-поздорову, пока блюстители порядка не потащили нас в околоток. Как минимум, продержат взаперти до завтра, допытываясь, за что мы убили несчастного, и не испытывали ли мы к нему личной неприязни.
Эльмар, наигранно и натужно кряхтя, вытащил из спины мертвеца кинжал, небрежно обтёр лезвие о его же одежду и спрятал за отворот ботфорта.
— Пойдемте, — проскрипел он, — времени у нас мало. Нужно добраться до Кызырота засветло.
В Кызырот — небольшой городишко на берегу реки Триксы — вела только одна дорога, по которой ходили рейсовые самовозки. Одной из них мы и воспользовались, заплатив на почтовой станции по медяку с носа. На открытой платформе, заваленной деревянными ящиками, мешками и тюками, расположилось еще трое орков, судя по виду — торговцы, ехавшие по каким-то своим купеческим делам. Похоже, гордость оркской техники совершенно не понравилась Бамбуру: он недовольно морщился, когда самовозку подкидывало на каждой колдобине, а летящий из трубы дым, перемешанный с густой сажей и искрами, так и вовсе вызвал у него приступ кашля. Дым тут же впитался в одежду, из-за чего мы мгновенно пропахли гарью и копотью. Зато гнус и мошкара, которая начала клубиться вокруг повозки звенящими тучами, едва мы выкатились за городские ворота, не решалась приблизиться к нам ближе, чем на сажень.
— Хоть бы дороги нормальные делать научились, — думая, что его не слышно из-за оглушительного стрёкота паровой машины, проворчал смуглолицый, когда его подбросило на очередной яме, куда угодило деревянное колесо. Меланхоличный возница, давным-давно привыкший к тряске, не считал нужным объезжать многочисленные выбоины, и пер прямо, не разбирая пути.