Олесь схватил с подноса пробегавшего мимо официанта еще один стакан с мохито и пригубил.
И началось. За текущий час Митя успел поблагодарить половину гостей, которые выходили на сцену, поздравляли, вручали подарки, кто-то пел, кто-то показывал скетчи или рассказывал какие-то шутки, понятные только избранным.
…Все это время Гошина рука покоилась на плече Олеся, а большой палец скользил по воротнику и по шее. Иногда Гоша склонялся к уху Олеся и называл имена гостей; от его шепота волоски на шее вставали дыбом.
— Ну и главная новость, — сказал Митя, положив на пол очередной букет. — Я решил объявить о том, что нашей компании повезло уговорить Георгия Гордеева заняться съемкой для новой рекламной кампании. Гоша, я тебя люблю!
Олесь обернулся и увидел кривую ухмылку на Гошином лице.
Вот как, значит.
— Я пойду, вручу подарок, — тот вытащил из кармана небольшую коробку в блестящей фиолетовой обертке, — жди меня здесь, — и направился к сцене.
Теперь Олесь, по крайней мере, понимал, почему чувствует себя идиотом. А Гоша тоже хорош — не мог сказать, решил постебаться. Мудак.
Сейчас он его подождет, конечно. Олесь сразу поднялся, чтобы уйти, но, пока Гоша удалялся, гигантский софит светил прямо в лицо, а внизу раздавались крики и аплодисменты. Наконец основное действо начало происходить на сцене — Гоша что-то говорил, но Олесю было уже все равно.
— Пиздец, так это ты с ним пришел? — знакомый парень ухватил его за локоть и улыбнулся. — Блин, извини, я не знал. Я не хотел сказать, что он — урод, просто я его ищу и…
— Да мне посрать, — зло отозвался Олесь. — Хоть кем его назови.
— Давай я тебя угощу. Меня Алексей зовут, а тебя?
— Тут бесплатно наливают. И мне надо идти.
— Ну извини, — торопливо сказал парень, так и не отпуская его локоть. — Ты пойми, мне очень надо Гордеева поймать, иначе…
Олесь замер и посмотрел на Алексея очень внимательно.
— Хочешь поговорить? Присаживайся. Гоша сейчас вернется, поговорим.
И, осторожно высвободив локоть, уселся обратно на диван, улыбаясь как последний сукин сын. Снизу доносился восторженный голос именинника.
— Вот, — Алексей вернулся полминуты спустя, всунул Олесю в руку бокал с шампанским и сел рядом. — А вы с ним... да?
— Можно и так сказать, — он забросил ногу на ногу и поставил бокал на широкий подлокотник. — Зачем тебе Гоша?
— Я модель, слышал, что он ищет мальчика для новой съемки, а сейчас кризис, работы почти нет. В агентстве съезжают, даже на выставки не посылают, а мне деньги нужны. Я слышал, что Гордеев сам мальчиков выбирает, он настолько крут, что клиенты соглашаются на его условия.
— Крут, значит?
— Ага. А ты кто?
— Тоже модель. Безработный, — Олесь положил руку Алексею на плечо и улыбнулся.
В этих новых шмотках он чувствовал себя гораздо комфортнее, чем обычно, и уже начал верить в собственную привлекательность.
Настроение портило только то, что жена в больнице, готовится к операции, пока он по клубам развлекается.
Алексей в ответ расплылся в широкой улыбке, обнажив белоснежные ровные зубы.
— Так ты меня с ним познакомишь?
— Обязательно, — Олесь прошелся пальцами по вьющимся волосам над его ухом и улыбнулся в ответ. — Ты ведь из наших, да?
— Не совсем, — Алексей немного смутился и добавил шепотом: — Если нужно с Гошей — я не против.
Олесь хотел сказать, что придется, но в этот момент на диван плюхнулся Гордеев собственной персоной и сразу нахмурился.
— Отдыхаете, мальчики?
— Ага, — улыбнулся Олесь. — Гоша, с тобой Алексей хочет познакомиться.
— Очень приятно, — не глядя на парня, сказал Гоша, и выразительно посмотрел на Олеся. Тот ответил ему очень неприятным (как ему самому показалось) взглядом.
— Мне тоже приятно, Георгий, — Алексей даже привстал и руку протянул, а Гоша ее, понятно, проигнорировал. — Простите, я хотел спросить…
Гоша полез в нагрудный карман и достал оттуда визитку. Протянул ее парню.
— Завтра позвони, в двенадцать. Олесик, мы уходим.
Все поднялись, Алексей еще полминуты рассыпался в благодарностях, но Гоша почти сразу потащил Олеся к лестнице.
Где и их и поймал счастливый именинник.
— Гоша, миленький, уже уходишь?
— Да, — буркнул тот, — мой мальчик, — кивнул на Олеся, — слишком много выпил, его тошнит.
— Меня не тошнит, — сказал Олесь, надеясь, что выглядит трезвым. Просто назло Гоше.
— А как же праздник?
— Мить, мне завтра с утра работать. И мальчик вот, — он обхватил Олеся за пояс и прижал к себе крепче.
— Черт, мне жену бросить? — возопил Митя. — Почему ты меня отталкиваешь?
Гоша покачал головой. Очевидно, разговор продолжался давний.
— Никого бросать не надо, Митя. У нас работа, и, пожалуйста…
— Молодых да смазливых тебе подавай, — криво улыбнулся Митя и, кивнув Олесю, сказал: — Ты, сладенький, не думай. У него таких, как ты, еще тысяча будет, попользуется и бросит. Лучше женись и детей себе заведи.
— За сладенького спасибо, — сказал Олесь, моментально заводясь. То, что звездного Митю он больше никогда не увидит, только придало уверенности. — А вот что мне с личной жизнью делать — не ваше дело. Вы бы своего сына лучше воспитывали, а то — вон…
Он махнул подбородком в сторону бара, где упомянутый пацан висел на каком-то мужике и что-то ему шептал в длинную бороду.
— Блядь! — заорал Митя и бросился туда.
Так получилось сбежать. На улице Гоша рассмеялся, обнимая Олеся за плечи, а потом сказал:
— Тонкий психологический ход, милый. Бисексуальный папа даже мысли не может вынести о гомосексуальности сына.
— А он?..
— Нет. Это же Васнецов — лидер популярной рок-группы. Я их сам познакомил.
— Молодец какой, — Олесь стряхнул его руку и направился к джипу. — Надеюсь, ты не пил, мне не улыбается попасть в аварию с известным гомосексуалистом Георгием Гордеевым.
— Что такое? — Гоша остановился и смотрел ему в спину взглядом, который мог оставить подпалины на новой рубашке. — Я тебя чем-то обидел?
— Ну что ты, милый! — перекривил его Олесь. — Я же тебе мальчик на пару недель, передо мной можно и комедию поломать. «Кто такой Гордеев? Ах, да, известная свинья», — вполне похоже изобразил он неискреннее удивление Гоши и отошел на пару шагов, чтобы громко сказать: — Меня ваша звездная тусовка заебала! Пьяные бабы и пидоры — все! — он подвел рукой черту. — А бабы пьют, потому что мужиков почти нет.
— Олесь…
— В жопу, — буркнул он и дернул за ручку двери. — Я домой хочу.
— Олесь, — Гоша подошел и приобнял его за плечи, — ты мне очень помог, правда. И Мите удачно рот заткнул, мне теперь можно не париться какое-то время.
— Пожалуйста, — сказал он с сарказмом. — Надеюсь, завтра пойдут сплетни о том, как ты счастлив в личной жизни.
— Пойдут, — уверенно качнул головой Гоша. — Это часть работы. Во всяком случае, я особенно стараюсь не светиться, но до конца не получается.
— От твоей харизмы даже натуралы светятся. Мне твой новый модельный мальчик сказал, что с тобой — согласен. Пользуйся, — Олесь высвободился и открыл, наконец, дверь.
Гоша пожал плечами и обошел машину, чтобы сесть за руль.
— Моделей трахать неинтересно, такое ощущение, что они это ради новых заказов делают. Та же проституция, вид сбоку. Я и Мите никаких авансов не давал, — сообщил Гоша, заводя машину. — А то, что у него кризис среднего возраста — не мои проблемы. Новое пусть пробует с кем угодно, но я работу и личную жизнь не мешаю.
— У некоторых работа — как личная жизнь, — с иронией отозвался Олесь. — Ну, ничего, тебе до кризиса далеко, у тебя еще все впереди.
— Мне тридцать пять, — сообщил Гоша и рванул с места.
— Я думал, что ты мой ровесник, — Олесь не собирался отвешивать ему комплименты, но Георгий в самом деле выглядел здорово, сложно было не восхититься.
— Спасибо.
Гоша нажал на кнопку, и стекло опустилось, впустив в машину свежий ночной воздух.