— Твой Ульрих пьяница! — небрежно махнула рукой старушка. — Мало ли что ему в голову взбрело?
— Ульрих — мое доверенное лицо, и просто так он панику поднимать не станет. Раз устроил спешную эвакуацию, значит, причина была серьезной. Я жду. Иначе вы до конца своих дней из покоев не выйдете.
Жизнь Давшая шумно вздохнула, мысленно прикинула, какую выбрать тактику защиты, и с жаром произнесла:
— Да я, сынок, тебя и наше царство защищала! Можно сказать, грудью прикрыла!
— Мама!
— Клянусь Молотом, все так и было! Иду это я по улице Блуда…
— Где?!
Гномка моргнула.
— Так это… заблудилась я. Там столько домов и все красивые! Иду, пялюсь на них…
— Мама, ближе к делу!
— Бреду, значит, и не знаю, в какую сторону податься. Вдруг вижу девку красивую на Торги ведут. Прошла бы мимо и забыла, если бы не заметила спешащего туда же Ракона. И тут меня будто киянкой по ноге ударило! Он — дракон, у нее на голове венец из поникших лютиков — все как в пророчестве! Вот и решила я герцога напугать, чтоб уж наверняка за ту шальную девку в торг не вступил, а вместе с ней и за поникшие лютики. Говорю ему замогильным голосом: «Не покупай увядших цветов, иначе все в твоей жизни пойдет наперекосяк! Голову, как пить дать, потеряешь!»
— Мама!!!
— А чего я такого сказала? — Жизнь Давшая посмотрела на царя честными глазами. — Никто, кроме родного сына, не смог бы меня упрекнуть в излишней болтливости. Я все сделала верно. О том свидетельствуют поступки дракона: он испугался обещанной кары, оттого и побежал к пьянице Ульриху. Наши поникшие лютики в безопасности.
Жизнь Давшая отлично знала, чем можно отвлечь сына, ставшего таким серьезным после того, как его зад коснулся трона. Пусть ее хоть пытают, ни за что не признается, что славно гульнула на острове. Да, был грех, в азарте заложила в казино брошку, которую загодя стянула из ларца царицы. Так у Риски тех побрякушек полно, вряд ли хватится. А нечего родную мать без денег оставлять! Разве же она ребенок? Могут ведь и у нее быть тайные желания! Когда еще доведется в рулетку сыграть?
— И больше ни слова? Ты говорила только об увядших цветах?
— Молотом клянусь! — Жизнь Давшая, ударив себя кулачком по груди, с радостью отметила, что сына отпустило. Он как-то враз обмяк и даже изволил налить себе пива, не дожидаясь, когда это сделает замершая у дверей фрейлина. Выпил залпом, будто утолял жажду.
«Гроза миновала, — мать ласково посмотрела на венценосного кормильца. — Надо будет в следующий раз ставить на черное, а не на красное».
Перед глазами бешено завертелась рулетка, и стрелка ткнулась в вожделенный сектор.
Жовел Первый так и эдак прокручивал в голове разговор с матерью. Да, намутила старушка, но без фактов герцогу не свести концы с концами. Про какие цветочки говорила гномка, может и допрет острым умом, а вот почему нельзя покупать вялые, без подсказки не осилит. Зря Ульрих всполошился. Правильно в народе говорят, на воре и шапка горит. Уф…
Дойдя до опочивальни, где заждавшаяся супруга так и не легла спать, а развлекалась тем, что метала дротики в мишень, царь всех горных гномов устало опустился на софу.
— Ну что? — Риска отложила занятие, с помощью которого унимала беспокойство, и села у супруга в ногах. Заботливо расшнуровала высокие ботинки и, сняв шерстяные носки — у царя еще со времен работы в каменоломнях болели суставы, подложила под стопы мягкий пуф.
— Руки у тебя золотые, — поблагодарил царь и мягко погладил жену по голове. — Враз усталость снимают.
— Не береди душу ожиданием, — вывернулась из-под большой ладони Риска и селя рядом, с беспокойством заглядывая в глаза. За прошедшие годы она привыкла жить в роскоши и возвращаться в старый дом, оставшийся в Медных скалах, не желала. — Рассказывай, что матушка учудила?
— Старая она, — выдохнул Жовел и, откинувшись на спинку софы, закрыл глаза. — Боится за меня, будто я какой несмышленыш. Увидела на Торгах девицу в потрепанном венке, а следом герцога, вот и сложилось в ее бедной голове, что если она не вмешается, слова пророчества сбудутся.
— И не нашла ничего лучшего, чем поболтать с лордом Раконом о лютиках?
— Сказала, что ему грозит беда, коли купит увядшие цветы.
— Так он купил или нет?
— Даже если и купил, как связать одно с другим? Нет подсказок для правильных выводов. Ульрих, конечно, приглядит за герцогом. Если что случится, пришлет голубку с посланием, — царь притянул жену к себе, ласково поцеловал в приятно пахнущие волосы. А раньше бывало тушеной капустой да дешевым мылом благоухали. — Не переживай, милая, думаю, все обойдется. Навряд ли лорд придал вес словам какой-то старухи. Что с нее взять, глупой?