По двум франко-испанским соглашениям 1904 и 1912 годов Испании было выделено в форме протектората 20 тысяч кв. километров марокканского побережья (французы получили 572 тысячи кв. километров).
В 1909 году военные потерпели в Марокко первую серьезную неудачу в борьбе с местными племенами. Была объявлена мобилизация резервистов, которая натолкнулась на решительное сопротивление, особенно в традиционно антимилитаристской Каталонии. 26 июля 1909 года в этом регионе вспыхнула всеобщая забастовка. Улицы Барселоны покрылись баррикадами и в течение 27–29 июля в городе шли настоящие бои. Многие храмы и монастыри были сожжены. После подавления восстания были арестованы тысячи людей, а в последствии был казнен известный теоретик анархизма Ф. Феррер (ярый антиклерикал), которого представили зачинщиком беспорядков без всяких на то доказательств. Казнь вызвала массовые протесты во всем мире, а в Брюсселе Ферреру был даже поставлен памятник.
С этого момента армия и Каталония стали непримиримыми врагами. Однако их противостояние началось чуть раньше и имело своим следствием первое организованное вмешательство военных в государственную жизнь в XX веке.
В ноябре 1905 года около 300 молодых офицеров напали на редакции каталонского сатирического журнала «Ку-ку» и газеты Регионалистской лиги «Голос Каталонии», посмевших поместить на своих страницах антиармейские карикатуры. Вместо того, чтобы наказать нападавших, правительство по требованию армейского командования приняло так называемый «закон о юрисдикциях», по которому преступления против вооруженных сил и «Родины» подлежали рассмотрению не гражданскими судами, а военными трибуналами. Это было началом конца испанской демократии, так как каучуковые формулировки закона фактически отдавали в руки военных судей все «политические» преступления.
Накал страстей, столь типичный для испанской внутренней политики немного остудила Первая мировая война. У режима Альфонса XIII хватило ума провозгласить нейтралитет, хотя симпатии либералов, части консерваторов, республиканцев и социалистов, да и всего общественного мнения в целом были на стороне Антанты. Германофилами были сторонники Мауры, церковь и высшее военное руководство, преклонявшееся перед прусской военной школой. Сам король и королева также симпатизировали центральным державам, как монархическим странам. К тому же брат королевы-матери был командующим австро-венгерской армии на итальянском фронте. Альфонс XIII даже передавал германскому военному атташе некоторые сведения, полученные им от представителей Франции и Великобритании в Мадриде. В отношении к войне опять выделились анархисты, заявившие, что она им глубоко безразлична.
Нейтралитет стал золотым дном для Испании, которая наживалась на поставках обоим воюющим лагерям. Причем росло не столько производство экспортных товаров (хотя объем прироста был все же впечатляющим), сколько цены на них. Так, например, добыча угля выросла в 1913–1918 годах на 68 %, а цена на него в 2,7 раза. Стали за тот же период было произведено всего на 10 % больше, зато она стала дороже в 2,6 раза. Внешнеторговый баланс Испании впервые стал активным. Золотые запасы Испанского банка выросли с 674 миллионов песет в 1913 году до 2500 миллионов песет к моменту окончания войны.
Однако этот бум принес выгоду, прежде всего, всем промышленникам и арендодателям. Рост экспортных цен привел к небывалой инфляции и на внутреннем рынке, которая практически никак не компенсировалась ростом зарплаты. Так цены на пшеницу в Барселоне поднялись в 1914–1917 годах на 62 %, кукурузу — 80 %, картофель — 90 %. Высоко квалифицированный рабочий получал 5–7 песет в день, но многие довольствовались 2–3 песетами, а сельскохозяйственные рабочие жили и на 1,5 песеты. Килограмм сала стоил в то время 2,5 песеты, трески — 2,20. Мясо было практически недоступно широким слоям населения.
В 1916–1917 годах в городах Испании начались забастовки и демонстрации против дороговизны (в деревне инфляция дала себя знать чуть позже — в 1918 году — чем и объясняется временной разнобой в акциях городских и сельских трудящихся).
Страна вступала в полосу нового невиданного ранее революционного подъема.
Глава 3. «Большевистское трехлетие» и военная диктатура
Чтобы правильнее понять причины нарастания революционного движения, необходимо кратко остановиться на состоянии его основных отрядов — рабочих и каталонских националистов к концу Первой мировой войны.
Собравшаяся на свой Х съезд ИСРП (24–31 октября 1915 года) насчитывала 14,3 тысячи членов, в основном в Новой Кастилии, Мадриде (1925), Андалусии (6988), Эстремадуре и Стране басков. Благодаря избирательному блоку с республиканцами партия впервые в истории провела в кортесы в 1910 году своего депутата (Пабло Иглесиаса). Членами партии были 176 муниципальных советников в 72 муниципалитетах. ИСРП издавала 13 газет, в том числе ежедневный центральный орган «Эль Сосиалиста» («Социалист»). Партия поддерживала Антанту, а в области внутренней политики требовала установления демократической республики, для чего и вошла в блок с республиканскими партиями.
Профсоюз, находившийся под контролем ИСРП-ВСТ, увеличил свои ряды с 15 тысяч членов в 1899 году до 148 тысяч в 1913 году. Потом, правда, численность ВСТ сократилась до 100 тысяч к 1917 году. Половина членов ВСТ была сконцентрирована всего в трех городах — Мадриде, Бильбао (центр Страны басков) и Овьедо (столица Астурии). ВСТ быстро уловил настроения масс и уже с 1915 года начал борьбу против дороговизны и за увеличение минимальной зарплаты. Примечательно, что профсоюз предлагал в качестве мер по борьбе с инфляцией государственное регулирование цен и уменьшение расходов на войну в Марокко.
В 1911 году отдельные анархистские профсоюзы Каталонии объединились в Национальную конфедерацию труда (НКТ), которая в 1915 году превратилась из каталонской в общенациональную. В этом же году в ней насчитывалось 160 тысяч членов, а к 1917 году — 320 тысяч. Это был типично анархистский профсоюз без регулярных членских взносов и освобожденных работников. Деньги собирались лишь в случае конкретных забастовок для поддержки бастующих. Конфедерация отвергала любую политическую борьбу, декларируя лишь улучшение экономических условий труда. На деле, однако, при НКТ были боевые законспирированные группы, занимавшиеся индивидуальным террором.
ВСТ и НКТ соперничали друг с другом, особенно в борьбе за деревню. ВСТ создавал различные организации самообразования среди крестьян еще начиная с 1903–1904 годов, прежде всего в Андалусии. Но, в целом, и ИСРП и ВСТ мало занимались аграрным вопросом, что было типично для европейской социал-демократии. В 1913 году в Кордове образовалась анархо-синдикалистская «Национальная федерация земледельцев», которая позднее в 1919 году вошла в состав НКТ.
В Каталонии реакцией автономистского движения на «закон о юрисдикциях» стало объединение всех национальных сил в 1906 году в организацию «Каталонская солидарность». Пока этот союз различных сил контролировался крупной буржуазией. Поэтому ИСРП и НКТ относились к каталонскому движению настороженно. А армия и церковь ненавидели его всей душой.
С мая 1916 года НКТ и ВСТ стали координировать свои акции по борьбе с дороговизной. В июле того же года прошла всеобщая забастовка железнодорожников, которых поддержали шахтеры. 18 декабря НКТ и ВСТ объявили общенациональную забастовку против дороговизны, которая не выдвигала никаких политических требований.
С марта 1917 года под влиянием февральской революции в России оба профсоюза стали готовить генеральную стачку, направленную на взятие власти рабочим классом.
12 августа 1917 года забастовка началась по всей Испании. Среди требований ее руководителей было проведение выборов в Учредительные кортесы, которые должны были решить вопрос о будущем государственном устройстве страны. В обращении забастовщиков к гражданам Испании подчеркивалось, что рабочие не элемент беспорядка, а «спасители всего народа Испании».
Правительство прекрасно сознавало, что монархия, да и весь общественный строй страны висит на волоске. Правая газета «АБЦ» призывала 12 августа покончить с «рабочей диктатурой».
13 августа железнодорожники парализовали всю страну. Рабочие вышли на улицу, но армия, используя объявленное правительством военное положение, заняла все ключевые пункты в крупных городах. В Мадриде заговорили пулеметы. В Астурии и горном бассейне Леона рабочие практически взяли власть в свои руки. В некоторых населенных пунктах была провозглашена республика. В Бильбао металлурги блокировали местные власти и, если бы захотели, могли их сместить. Но такой команды от руководителей забастовки не поступило. Правительство, охваченное паникой, санкционировало фактическую военную оккупацию Астурии и Басконии, где было убито 320 рабочих, включая подростков.