— Есть что пожелания? — с угрозой в голосе вопрошает он.
Тихий шепоток прокатывается среди присутствующих у костра. Наверное пожелания есть, но вслух озвучивать их все пока остерегаются, видимо, ещё не решив для себя — какова прошлая профессия спрашивающего.
— Труппа из Примума может выступить первой, — слово беру я. По моей информации, открывать сводные концерты желающих обычно не много, в отличие от завершающих номеров, за которые и идёт самая драчка. Но после отбытия номера первыми, мы сможем свободно пробраться во дворец, и времени на поиски одежонки принцессы у нас будет предостаточно.
— Есть. Вы первые. — Громила корябает что-то на грязном клочке бумаги. — Кто второй?
Лишь гробовое молчание служит ему ответом. Наверное, все берегут силы для схватки за закрывающие номера. И я, оценив состав команд для готовящегося реслинга, быстренько откланиваюсь и возвращаюсь к своей артистической труппе на один день.
— Завтра мы первые выступаем, — «радую» свою команду.
— Чего? — вскакивает принцесса. — Выступать? Перед зеваками?
— А то как же, — отвечаю я, — Забыла, что мы, вообще-то, в город зашли как бродячие артисты?
— Я не умею! — гордо заявляет Дариада.
— Чего не умеешь?
— Лицедействовать.
— А я могу, — встревает в разговор Пиф, — Например, почитать писание...
— Ха-ха-ха! — заливаются сапоги. — Осёл собрался проповедовать новой пастве!
— Не вздумай, — обрезаю я мечтания Пифа, — Совсем, что ли? Да тебя мигом срисуют как королевского осла. Со всеми вытекающими в виде холодного подвала с удобной дыбой.
— Так и меня того... Срисуют, — подаёт голос принцесса.
— Не боись. Никто даже подумать не сможет, что этот неуклюжий клоун — это принцесса, — успокаиваю Дариаду.
— Неуклюжий?! — Она грозно смотрит на меня.
И я отгораживаюсь от её гнева ладошками:
— Это сценический образ. Чтобы не узнали!
Немного угомонив Дариаду, интересуюсь:
— Какие будут предложения по самому номеру? Танцы с хороводами? Песни а капелла?
И все задумываются, ища в себе скрытые пока таланты...
— Кто у нас поёт? — риторически спрашиваю я в пространство.
— Ии-й-а! — Первым тянет на себя одеяло классического вокала Пиф.
И это его — «и-й-а», заставляет меня кривиться:
— Какое к чёрту «ийа»?! — едва сдерживаю ставшее уже привычным возмущение, — Сколько раз говорено, чтобы помалкивал при посторонних. А там посторонних будет масса. Даже не считая негодяя Ани.
Но кроме Пифа, более никто не изъявляет желания порадовать зрителей своим пением. Хотя, кому это было изъявлять кроме меня и принцессы? А?
— Дариада?
— Нет! — категоричность в голосе принцессы не оставляет и доли сомнения в её настрое сопротивляться до последнего.
— Ясно. Тогда, кто пляшет?
— Ии-й-а! — Заставляет мою физиономию снова скривиться.
— И как ты себе это представляешь? Может, ещё станцуешь полонез?
— Ну, почему полонез? — не воспринимает иронию Пиф, — Могу галоп.
— По дыбе соскучился, болезный?
В контексте упоминания дыбы осёл на некоторое время затыкается.
— Так, что будем показывать завтра? Петь никто не хочет... Осёл — молчать! Танцевать... Осёл — молчать! Остаётся только театральная постановка. Надо придумать действо. Кто будет придумывать?
— Ии-й-а-а-а!
Я с сомнением смотрю на буквально вездесущего осла. Может, вместе с речью ведьма его случайно наделила и излишней тягой к актёрскому позёрству? Чтобы с таким упорством лезть на артистическую Голгофу надо,
действительно, иметь натуру осла.
— Ты?
Тот довольно мотает головой, словно он мастер на все руки... Точнее — копыта.
— Ну, давай, накидывай.
— Значит, так...
На следующий день весь артистический табор прямо с утра концентрируется на придворцовой площади. По периметру пространство уже оцеплено хмурыми гвардейцами короля — для пресечения и недопущения. Обычная работёнка для охранителей. Не пыльная и не обременительная. Знай, стой себе, пугай своим видом законопослушных обывателей. И чем гвардейцы недовольны, не совсем понятно. Может, не любят самодеятельность? Или не выспались.
Мы же все ждём... Ждём появления на королевском балконе самого Ани. Тот, по всей видимости, не особо и торопится, занятый утренним туалетом, завтраком и насущными государственными делами — кого планово казнить, а кого наградить... Горящей путёвкой на ближайшее кладбище. Наконец неотложные дела заканчиваются, и стеклянные двери распахиваются. На балкон степенно выходит местный узурпатор. В короне, мантии и со скипетром в руке. Словно и не на театральную постановку собрался, а на смотрины классических трендов королевской моды. Видимо, Ани ещё не наигрался с королевским обличием. Навёрстывает, так сказать, недодаденное и недоеденное в детстве.