Так или иначе, Греция подверглась индоевропеизации, как и Италия, Анатолия и Индия, только в результате переселений периода бронзы.
Но это вторжение греков в Грецию, а точнее, «вторжение греков» в Грецию носителей языка, развившегося из индоевроопейского и известного нам как язык «эллинский», или «греческий», это вторжение представляет собой не менее сложную, хотя и более частную, проблему3. Греческий язык встречается нам впервые в XIV в. в текстах линейного письма В. Нет сомнений, что правители Микен говорили на этом языке и раньше, по меньшей мере начиная с периода шахтовых могил. С другой стороны, предположительная временная локализация индоевропейского языка делает совершенно невероятным, чтобы в раннеэлладскую эпоху, например, в Лерне или в Эвтресии, говорили по-гречески. Поэтому все предположения сосредоточены на двух археологически конкретных переломных поясах, разрушения и новое строительство в которых свидетельствуют о далеко идущих изменениях, а именно до и после периода, называемого «третьим раннеэлладским». Около 2200 г. после гибели Трои II был разрушен Эвтресий, а затем и «черепичный дом» в Лерне. Около 1900 г. появляется интересный вид керамики, т. н. «минийские изделия», покрытые матово-серой глазурью, опять-таки связанные с Троей4. Оба эти перелома не затронули Крит, где негреческая минойская культура готовится к прыжку, перед тем как стать высокой культурой. Выбор затрудняется тем, что приходится считаться и с миграциями иных, не греческих, хотя и индоевропейских групп, «догреков», в которых нередко хотят видеть родственных хеттам малоазийских лувийцев5. Кроме того, нельзя исключать и той возможности, что «греки» постепенно, в более ранний или более поздний период, просочились в Грецию, и таким образом дело обошлось без драматического ее покорения, которое могло бы оставить следы разрушения в культурном слое. Здесь дискуссия тоже едва ли даст какой окончательный результат — не существует ни индоевропейской, ни прагреческой керамики.
В словарном составе индоевропейского языка запечатлен духовный мир, позволяющий увидеть иерархию ценностей, социальное деление, а также религиозные представления. Четко прослеживается патриархальный строй, центральное положение «отца» в большой семье. Известно земледелие, но гораздо важнее пастбище, корова и лошадь. Основываясь на этом, индоевропейцев обычно представляют воинственным народом, ведущим кочевой или полукочевой образ жизни на периферии развивающихся высоких культур, который впоследствии сделался народом повелителей. В деталях при этом возникают время от времени специфические проблемы: сдвиг в значении отдельных лексем, независимое развитие, параллельное развитие, заимствования; к тому же словарь, общий для всех индоевропейских языков, включает сравнительно небольшое количество слов. Если же говорить о религиозной сфере, то дело осложняется тем, что одно и то же слово нередко бывает в одном языке однозначно сакральным а в другом — обычным и повседневным в таких случаях религиозное значение, видимо, не было первоначальным.
Тем не менее, существует несколько вполне надежных опорных моментов, позволяющих говорить о развитой религии «индоевропейцев»6 — с богами, культом богов и поэзией, им посвященной. Прежде всего, присутствует «Небесный Отец», у греков и римлян — верховное божество, Zeùs patér. Diespiter-Juppiter7. От того же корня образовано слово, означающее «светлых», небесных богов — на санскрите dëvâh, по-латыни dues; впрочем, именно в греческом это слово вытеснено другим — theôs8. Больше, ни одно имя в кругу олимпийских богов нельзя с уверенностью возвести к какому-либо индоевропейскому божеству, хотя некоторые имена, такие как Гера Посейдон, Apec, образованы от индоевропейских корней9. При этом бог Солнца Гелиос и богиня утренней зари Эос-Аврора определенно индоевропейского происхождения, в том числе и в своем божественном статусе, однако у греков они стоят в тени олимпийцев. Того, что в названии города Платеи, где почитали богиню земли, содержится индоевропейское имя этой богини — «Широкая»10, — греки уже не помнили. Неопровержимо установлена и связь Диоскуров с Ашвинами ведической мифологии: юноши-близнецы, укротители коней, спасители в беде, — все это детальные совпадения, и все же общего имени не сохранилось, а культ Диоскуров накладывается на культ негреческих «Великих Богов»11.