3.4. ИНИЦИАЦИЯ
Не вызывает сомнения, что религия обладает воспитательной силой, и что с другой стороны, этой своей силой она обязана воспитанию, понятому в широком смысле — прежде всего, как пример родителей. «Почитать богов» и «почитать родителей» — это всегда были смежные понятия. Платон наглядно описывает1, как дети, находясь еще почти в младенческом возрасте, слышат от своих кормилиц и матерей мифы, которые, подобно «зачаровывающим» песням, рассказываются и для забавы, и всерьез; они слышат молитвы при жертвоприношении, они видят соответствующие этим молитвам зрелища, пышные представления, какие любят смотреть и слушать дети; приносятся жертвы, и дети видят и слышат, как их родители в это время со всей серьезностью проявляют беспокойство о них и о себе, как они говорят с богами и молят их; кто же перед лицом этого мог бы с легкостью заявить, что богов не существует?
Формирование подрастающего поколения является практически главной функцией религии, когда ритуал сосредоточивается на введении подростков в мир взрослых: это происходит в «инициациях»2 — посвящениях мальчиков и девочек—характерных для примитивных цивилизаций. Показательно временное отделение проходящих обряд инициации от обычной жизни, существование «на краю» (en marge); ритуал таким образом осуществлялся в три этапа, и состоял из обособления, промежуточного периода и включения обратно в нормальную жизнь. Сюда относилось обучение видам деятельности, свойственным взрослым людям — в первобытном обществе это охота (для мальчиков), прядение и размалывание зерен злаков (для девочек), — а кроме того — приобщение к племенным традициям через выучивание местных танцев и песен, а кроме того, знакомство с сексуальной сферой. При этом групповая агрессия находила выход в различных издевательствах и угрозах, как если бы молодых людей убивали или их поедало чудовище; таким образом задавалось некое измерение, включающее смерть и новую жизнь.
В высоких культурах древности, которые уже являлись городскими культурами с известным плюрализмом традиций, племенная инициация сохранялась лишь в форме реликтов. Частично она ослаблялась до церемоний, сопровождавших нормальное течение жизни, частично трансформировалась в храмовое служение избранных мальчиков или девочек; имело место и дальнейшее развитие инициации в сторону тайных культов, имевших особое значение, мистерий. Однако мифы со свойственными им характерными мотивами инициации, такими как бросание детей на произвол судьбы, или же принесение их в жертву, «пребывание вне» и битва с чудовищем, указывают на древние институты; в ритуале ситуация «пребывания вне» также всегда имеет особый смысл.
О настоящих ритуалах инициации известно, что они имели место на дорийском Крите и в Спарте. Для Крита главным источником является сообщение Эфора, относящееся к IV в., в котором он, впрочем, говорит уже об упадке этого обычая3. Мужчины были там объединены в союз, они регулярно собирались за совместными трапезами (syssitia) в «мужском зале» (andreion), расходы возлагались на общину. Мальчиков-подростков, вышедших из детского возраста, сначала брали с собой в мужской дом, чтобы они выполняли там роль слуг; одетым в простую одежду, им полагалось сидеть на полу. Остальным грекам казался возмутительным «обязательный» гомосексуализм: любой мужчина из сидевших в этом зале мог увести красивого мальчика4; для избранника это даже было почетно. Мужчина заранее заявлял о своем намерении; родственники изображали преследование до самого входа в andreion; после этого происходила раздача подарков, и муж со своим мальчиком, сопровождаемый получившими подарки преследователями, отправлялся на два месяца куда-нибудь в сельскую местность, где дни заполняли охота и угощение. В конце любовник дарил мальчику воинское облачение, корову и кубок для вина; отныне мальчик считался «знаменитым», kleinos. Юноши, ставшие самостоятельными, объединялись в «стадо» (agela) под предводительством и по инициативе одного из своих сверстников, отличившегося каким-то образом. Агела существовала на средства общины, юноши делили время между охотой, спортом и ритуальными боями, которые проводились в определенные дни и сопровождались музыкой. Выход из агелы совпадал с женитьбой.
О религии речь, в общем, даже и не идет; это связано, впрочем, с нашим источником, свободном от предрассудков; «определенные дни» — это, конечно же, праздники в честь богов. Из надписей нам известны «агелы раздевающихся» (ekdyomenoi)5, спортивная нагота которых контрастировала с «девчоночьей» одеждой младших; в мифе этому соответствует история о девушке, удивительным образом превращающейся в сильного эфеба. В Фесте в честь Лето справляли праздник «Раздевания», Экдисии6. Параллельно существовали рассказы об Ахилле, который; одетый в женское платье, прятался среди дочерей Ликомеда, пока при виде оружия не выдал своей мужской природы7, и