Ей вдруг стало все противно, захотелось влезть в любимую полосатую футболку и джинсы и ехать к Тому.
И совершенно неожиданно для толстяка Патриция схватила за плечи выходящего из номера, мимо которого они проходили в этот момент, крепкого черноволосого мужчину в белой спортивной куртке, черных очках и шапочке с козырьком.
— Помогите! Помогите! — закричала Патриция.
Улыбка мгновенно сползла с лица толстяка, уступив место тупому недоумению.
Патриция резко распахнула дверь в номер мужчины.
— Помогите!
— Что случилось? — непонимающе спросил мужчина.
Патриция затащила незнакомца в номер.
— Закройте дверь, скорее! — взволнованно сказала она, и когда дверь закрылась, отрезав их от толстяка, она пояснила: — Это извращенец.
— Что? Извращенец? — вспыхнул мужчина и окинул Патрицию любопытным взглядом.
— Да! — подтвердила Патриция, умело изобразив на своем очаровательном лице страх и волнение. — Он хотел меня изнасиловать! От него можно ожидать чего угодно, он настоящий монстр! Чудовище!
Мужчина возмущенно и решительно открыл дверь в коридор.
— Чудовище? — наливаясь справедливым гневом повторил он. — Сейчас я с ним поговорю!
Толстяк сразу хотел что-то сказать мужчине, но не успел — мощный удар свалил его с ног.
— Что вы делаете? — лишь успел, падая, воскликнуть толстяк.
Патриция окинула взглядом его лежащую на полу фигуру, холодно поглядела на своего защитника. Тот победно смотрел на нее, надеясь на благодарность.
— Все мужики такие скоты! — прочувствованно сказала девушка и пошла дальше по коридору, ощущая на себе их негодующие взгляды.
Толстяк сел на полу, и потрогал ушибленную скулу. Такого с ним давно не вытворяли — так насмеяться! Он проводил обидчицу долгим внимательным взглядом. Она прошла по коридору и открыла ключом одну из дверей. Так ее номер тут же, через три или четыре от его собственного!
Толстяк, распаляя себя, вздохнул и снова потер пострадавшее от сильного удара место.
Мужчина извиняюще подал ему руку.
— Что тут происходит в конце концов?! — воскликнул он, помогая толстяку подняться. — По-моему, нас обоих оставили в дураках!
— Это точно, — подтвердил толстяк. — Все бабы — стервы. Но последнее слово еще не сказано!
Патриция собирала вещи в сумку. Делать в этом отеле ей было больше нечего. Она решилась — надо возвращаться к Тому.
Смыла в ванне с лица всю косметику, взъерошила волосы и снова причесалась. На ней опять были надеты любимые джинсы, полупрозрачная белая блузка, кроссовки и красная куртка с белым отложным воротничком. Не застегивая куртку, она взяла свою сумку, окинула прощальным взглядом номер и вышла.
Проходя по коридору, она почувствовала, что дверь рядом открывается, но среагировать не успела — толстяк затащил ее в свой номер и запер дверь.
— Заходи сюда, крошка, — жестко сказал толстяк, пропихивая ее в комнату. — Сейчас мы разберемся. Меня пока еще никто не называл извращенцем. — Он снял с ее плеча сумку и грубо толкнул Патрицию на кровать. — А ну быстро! Раздевайся!
Он только сейчас сообразил, что она ему так и не представилась. «Ну и черт с ним, с ее именем, — решил он. — Имя в этом деле не главное — поимеем и как звать не спросим!»
Она упала на двухместную кровать, застланную желтым покрывалом, и гневно посмотрела на него.
Он встал в дверях, опершись рукой о косяк, всем видом своим показывая, что путь к бегству отрезан. Самодовольно усмехнулся и повторил властно и требовательно:
— Я сказал: раздевайся!
Она внимательно, словно от этого зависела сама жизнь ее, посмотрела вокруг себя. На большой тумбочке стоял приемник и телефон. Телефон!
— Ц-ц-ц! — покачал пальцем толстяк: мол, не стоит делать глупостей.
Она улыбнулась, делая вид, что смирилась, и включила приемник на канал внутригостиничного вещания, где всегда крутили приятную музыку, как убедилась вчера Патриция. Комнату наполнили чарующие звуки танго.
— Давай потанцуем сначала, а? — мило улыбнулась она и встала с кровати.
Не давая ему опомниться, Патриция, покачивая бедрами в такт музыке, сняла красную кофту перед ним, оставшись в полупрозрачной белой блузочке. Вытянула приглашающе руки и пошла к нему:
— Прошу! — весело воскликнула она.
Патриция взяла его за плечи и увлекла в танец. Нашла его руку, взяла в свою и повела, он подчинился. Она довела его до стены и толкнула на нее. Он стукнулся о стену, она отвела и опять повела к стене — хороший танец танго. В стене, так же как в номере Патриции, была вделана кнопка вызова горничной.
Раз — и в танце он снова нажал на кнопку, простите, задом.
Он ничего не понимал, гневался на нее, и одновременно восхищался ею. А может он все-таки нравится ей?
— Ладно, хватит тянуть резину, ну быстро раздевайся! — не выдержал он в конце концов и вновь толкнул ее на кровать. — Снимай все! — Сам он стянул свой белый пиджак и принялся расстегивать пуговицы на клетчатой рубашке.
Патриция, нагло и загадочно улыбаясь, встала с кровати и стянула свою блузку, обнажив грудь.
В этот момент в номер постучали.
— Что? — дернулся толстяк, словно его застали на месте преступления.
— Да, да, войдите, — уверенно и громко сказала Патриция.
Вошла горничная и улыбнулась приветливо:
— Вы вызывали?
— Да, да, — подтвердила Патриция, быстро натянув блузку.
Толстяк недоуменно переводил взгляд с одной на другую. Реакция у него явно замедленная, туповат — вынесла мысленно вердикт Патриция.
— Принесите три бутылки шампанского, пожалуйста, будьте добры! — сказала Патриция, подхватила свою красную куртку и пошла вслед за горничной. Наклонилась, взяла сумку. — Всего доброго, Мартин, — издевательски помахала она ручкой.
Он проводил ее взглядом, который мог бы испепелить, обладай толстяк такой возможностью. Все бабы — стервы, это факт.
— Ах ты, сучка, — резюмировал он.
Веселая Патриция написала на зеркале в женской туалетной комнате бара губной помадой: «Кто хочет вкусно перепихнуться — спросите Мартина Мюллера».
И вышла, посторонившись, уступая дорогу напомаженной даме, что давеча сидела в баре.
Дама подошла к зеркалу и заметила надпись. Она долго и тупо читала красные слова на фоне собственного отражения, наконец до нее дошло. Она выскочила из туалета и поспешила к регистратуре.
Патриция сдавала ключи и рассчитывалась.
Дама быстрым шагом подошла к другому портье, рядом с которым никого не было.
— Простите пожалуйста, — обратилась дама к нему. — Вы не скажете в каком номере остановился мистер Мюллер?
Патриция довольно улыбнулась.
— В четыреста семнадцатом, — сказал служащий, сверившись в регистрационной книге.
— Спасибо, дорогой, спасибо, — через плечо бросила дама, спеша к лифту.
Патриция проводила ее долгим взглядом: пусть толстяк хоть как-то утешится, а то говорят, что длительная бесплодная эрекция вредна организму.
— Сдачи не надо, — сказала она портье. — До свиданья.
Он проследил долгим любующимся взглядом, как она прошла, покачивая восхитительным станом, к выходу.
— Я не заказывал три бутылки шампанского! — возмущенно орал толстяк на горничную, в который раз проклиная в душе эту смазливую вертихвостку и собственную дурость.
— Но была дама, — терпеливо объясняла горничная, — дама сказала…
— Пусть она и платит! — ворчливо заявил толстяк. — Уберите!
В этот момент в номер влетела увядающая любвеобильная красавица. Она мигом оценила обстановку.
— Нет, нет, шампанское нам понадобится! — воскликнула она. — Оставьте его здесь, моя дорогая, а сами идите. Идите! — Она чуть не силком вытолкнула горничную и хищно повернулась к толстяку.