По-видимому, изначально Керкиру населяли племена, родственные эпиротам, что жили на материке напротив2, а среди прочих обитателей были апулийцы из Юго-Восточной Италии. Но в самом начале VIII века до н. э. эвбеяне из Эретрии заложили торговый пост на восточном побережье острова, где оно образовывало мыс. Этот эмпорий, поначалу звавшийся Дрепаной (Spexavn — «серп»: по преданию, именно на этом острове Деметра научила Титанов жатве), имел в своем распоряжении две гавани — одну на море, а другую — в глубоководной лагуне. Вдобавок, поселенцы или заезжие купцы прочно утвердились и на материке напротив, так что они господствовали над проливом целиком — а тем самым, и над торговыми судами, следовавшими к Италии и Сицилии.
Однако ок. 733 г. до н. э. (хотя называлась и более поздняя дата — ок. 706 г. до н. э.) на Керкиру явились коринфяне под началом некоего Херсикрата — и прогнали эретрийцев. Новые поселенцы основали колонию у порта — Па-яеаполь (чуть севернее нынешного города), защищенный акрополем (Аналепсис). Они заявляли, что название острова — Керкира- Корцира — имеет коринфское происхождение, что будто бы это искажение от «Горго» (горгоны): имелась в виду чудовищная горгона Медуза, которую сразил коринфский герой Персей, но которая в то же время олицетворяла оберег от зла. На самом же деле это название, быть может, имело негреческие истоки и восходило к иллирийцам, населявшим глубинные области Северо-Западных Балкан3.
Так как Коринф проявлял на редкость настойчивое желание удерживать свои колонии в подчиненном положении, — высказывалась догадка, что и Керкиру вначале постигла та же участь. Точно на сей счет ничего не известно, но в первое время два этих полиса действительно сохраняли тесные связи. Однако прошло не так много времени — и островная колония вступила в ожесточенную войну со своей метрополией, разгромив ее флот у Сиботских островов (это было первое морское сражение между греческими государствами). Битву относят примерно к 664 г. до н. э., хотя, возможно, она имела место несколько позднее.
Пока в Коринфе правил диктатор Кипсел, оба города участвовали в основании Эпидамна (позднее Диррахий, ныне Дуррес) на Иллирийском побережье. Главными колонистами стали керкиряне, хотя другие переселенцы, включая ойкиста, происходили из Коринфа (ок. 627 г. до н. э.; впоследствии фи-лархов, возглавлявших племенные объединения, вытеснил выборный Совет). Вероятно, Керкира принимала участие и в выведении Кипселовых колоний Амбракии (ныне Арта) и Анактория, а также поселения на острове Левкада. Первые монеты, выпущенные в Иллирийской Аполлонии, тоже наводят на мысль о ее совместном основании. Они восходят примерно к 600 г. до н. э.; а как раз в ту пору — хотя керкиряне и заручились помощью Книда (который, в свою очередь, колонизовал Черную Керкиру [ныне Корчула] — остров, названный так из-за своих темных сосновых лесов), — сын и преемник Кип-села Периандр (<ок. 625–585 гг. до н. э.) установил (или восстановил?) политический надзор над самой Керкирой, осуществляя свое господство через одного из сыновей4.
Однако позднее остров вновь обрел независимость. Когда именно это произошло — неясно, но зодчие и ваятели, которые работали над местным храмом Артемиды, возведенным ок, 580 г. до н. э. (или чуть позже?), по-видимому, еще были коринфянами. Считалось, что это первый греческий храм, построенный из камня (хотя в ту же пору камень уже использовался для антаблемента храма Аполлона в Сиракузах, другой коринфской колонии). Святилище на Керкире являло известняковый фронтон (самый ранний из известных образцов), который украшали изваяния: огромная Горгона — городская эмблема — с пантерами по бокам. К тому же, так как такому фронтону и прилегавшей к нему крыше требовалась более прочная опора, нежели деревянные столбы, — колонны тоже были сработаны из камня.
В следующем столетии, как мы узнаём из Геродота, Керки-ра была способна снарядить шестьдесят триер. Согласно Фукидиду, она стала первым греческим государством (не считая Сицилии), которое в VI веке до н. э. располагало такими военными судами в достаточном количестве5. Геродот упоминает об этом в связи с греко-персидскими войнами, во время которых керкиряне не согласились помочь греческому флоту в битве при Саламине, так как были убеждены в победе персов.