Фермопильский проход — так, как можно его увидеть с места «последнего рубежа». Слева видны утесы горы Застано, возвышающиеся над Фермопилами почти на тысячу метров. В древности береговая линия проходила сразу за современной дорогой, той, что справа.
Объединенный греческий флот, который состоял из 271 триеры, тем временем стал у мыса Артемисий, что находится на северном конце Эвбеи. Афинянам принадлежало 127 кораблей. Несколько позже к Артемисию отправились еще 80 триер, из которых 53 были афинскими, — эти суда находились в резерве и предназначались для того, чтобы не дать персидскому флоту обойти остров. Затем число триер увеличилось еще больше за счет кораблей из греческих колоний в Италии и с островов, попавших под владычество персов. Таким образом, у Артемисия собралось 386 кораблей, из которых почти половина принадлежала Афинам. Соединенным греческим флотом также командовал спартанец, Еврибиад, но у флота каждого отдельного государства был свой собственный флотоводец. Так, афинянами руководил хитроумный Фемистокл, которому отчасти был обязан появлением сам афинский флот. Поскольку греческий флот шел быстрее, чем сухопутные силы, он, видимо, занял свою позицию у Артемисия незадолго до того, как воины достигли Фермопил. Сейчас достаточно точно установлено место, где располагался храм Артемиды, в честь которого Артемисий получил свое имя. Оно совпадает с часовней Святого Георгия на холмах между Асмини и Курбатси. Местом стоянки греков мог быть широкий пляж в заливе Певки, который для этого прекрасно подходил. К западу от Певки простирается плоский песчаный берег, идущий вдоль всего северного побережья Эвбеи. Места там вполне хватило бы, чтобы вытащить корабли на берег, расположив их в один ряд. Наблюдательные посты разместились на холмах, и один из них был почти наверняка расположен у мыса Артемисий, в десяти километрах от залива Певки. Другой размещался на острове Скиаф, в четырех километрах от мыса Магнесия. Поскольку персидский флот плыл на юг, для того чтобы войти в Эвбейский пролив, ему пришлось бы пройти между Скиафом и материком. Заметив приближение персов, пост на Скиафе должен был зажечь сигнальный огонь, а пост у мыса Артемисий — передать это сообщение флоту в заливе Певки. На тот случай, если подать сигнал оказалось бы невозможным, у острова Скиаф дежурили три корабля. Для того чтобы поддерживать сообщение между морскими и наземными силами, греки отрядили два легких корабля — один располагался в Певки, а другой у Фермопил. Таково было расположение греческих сил, которое они заняли, ожидая прихода персов.
Карта центральной Греции, показывающая театр военных действий. Главные дороги обозначены бледно-желтым. Древние названия мест написаны крупным курсивом. Этот же способ обозначения будет сохраняться на протяжении всей книги.
Вторжение Ксеркса в Грецию
Армия и флот Ксеркса находились в это время в городе Ферма (совр. Салоники). После вторжения в Фессалию они должны были разделиться и вновь могли соединиться только у Эвбейского пролива. Должно быть, именно в Ферме был окончательно разработан план вторжения. Так как армия не могла продвигаться с той же скоростью, что и флот, она должна была отправиться на 11 дней раньше. Силы персов должны были объединиться у Малийского залива на четырнадцатый день, после того как армия обеспечила бы охрану стоянки для кораблей. Ксеркс уже знал, что проходы в Фессалию свободны, и проследовал туда, не встретив никакого сопротивления. Продвинувшись дальше на юг, он узнал от своих разведчиков, что спартанцы заняли Фермопильский проход. Геродот рассказывает, что великий царь послал всадника, чтобы тот разведал греческие позиции. Лазутчик смог подобраться настолько, что сумел заглянуть за стену у средних ворот, однако был не в состоянии разглядеть сам греческий лагерь. В тот день проход охраняли спартанцы. Лакедемоняне, сложив оружие у внешней стороны стены, занимались физическими упражнениями или же расчесывали свои длинные волосы. Услышав этот рассказ, Ксеркс велел послать за Демаратом, чтобы спросить его о смысле увиденного. Бывший царь объяснил, что в обычае спартанцев расчесывать волосы перед тем, как отправиться на опасное дело. Возможно, что этот рассказ апокрифичен, но он хорошо иллюстрирует тот трепет, который испытывали перед спартанцами их союзники-греки. Проходя по 20 километров в день, армия Ксеркса покрыла расстояние в 280 км и на четырнадцатый день после выхода из Фермы стала у Трахина, ожидая подхода флота. Персы отправили десять быстроходных кораблей для того, чтобы разведать обстановку на побережье. Они незаметно добрались до Скиафа и напали на три сторожевые триеры греков, находившиеся у острова. Геродот рассказывает, что, когда весть об этом дошла до флота, расположенного в Певки, греки запаниковали и ушли к Халкиде, оставив спартанцев без прикрытия. Прежде чем осудить этот поступок, следует учесть, что с помощью сигнального огня тогда можно было отправить только одно сообщение (см. стр. 275), и греки могли подумать, что на них движется весь персидский флот. Между тем его основная часть оставила Ферму на двенадцатый день после выступления армии. Корабли достигли области Керамидхи к северу от мыса Пори и остановились там на ночлег. Пологие берега в этих местах встречаются редко, и только первые из прибывших судов удалось полностью вытащить из воды — остальным пришлось стать на якорь на глубине примерно 8 метров. Ночь была ясная и тихая, но под утро разразился шторм, и многие корабли разбились о скалы. Шторм длился три дня, однако на четвертые сутки флот все же смог отправиться дальше — вокруг мыса Магнесия и пляжей у Афет. На второй день после начала бури наблюдатели, размещенные на высотах Эвбеи, доложили о потерях, понесенных персами. Греки, обрадованные этим известием, вернули свои корабли на прежнее место у Артемисия. Историки не без оснований подвергают сомнениям эту часть рассказа. Возможно, что наблюдательные посты на Скиафе (если они вообще остались там после того, как персы захватили три греческие триеры) и впрямь видели одно-два кораблекрушения. Однако далее в самый ясный день, а не то что в шторм, невозможно различить разбившуюся триеру с расстояния примерно в десять километров. Так что масштаб катастрофы должен был остаться грекам неизвестен. Может быть, этот фрагмент повествования был попыткой объяснить возвращение греческого флота обратно к Артемисию после того, как персидский флот добрался до Афет. Вполне возможно, что рассказ об отступлении к Халкиде вообще выдуман. Геродот мог также преувеличить ущерб, нанесенный штормом, а истинный размер персидского флота мог оказаться вовсе не таким уж огромным, как говорит об этом историк. Геродот знал, что тот флот, который встал у Афет, не слишком превышал греческий по количеству кораблей, поэтому он мог попытаться «уменьшить» его до разумных размеров, повествуя о том, что большая его часть разбилась в бурю. Спустя пару дней он спокойно «отправил на дно» еще 200 триер.