Элинор уселась за письменный стол и с вздохом достала из ящика лист бумаги. Так, значит, их нет дома. Она надеялась, что это следует понимать в том смысле, что они, наконец, всерьез восприняли ее «декларацию» и поняли, что с ней шутки плохи.
Дверь неожиданно распахнулась, и она вздрогнула, немедленно приготовившись к бою.
— Можно было хотя бы постучать, — сказала она, пожалев, что не начала писать письмо и поэтому не может пожаловаться, что ее прервали.
— Я забыла, — раздался милый детский голосок Пенелопы.
— Извини, Пип. Я не думала, что это ты. — Она повернулась к племяннице. — Что я могу для тебя сделать?
— Миссис Бевинс разрешила мне устроить чаепитие, — сказала в ответ девочка. — Я хочу позвать тебя.
— С удовольствием принимаю твое приглашение.
— Спасибо. — Пип потянула ее за руку. — Дядя Закери собирался прийти, но дядя Шей заставил его поехать на ленч.
— Заставил? — переспросила Элинор. Это уже интересно.
— Да. Дядя Шей сказал, что папа приказал им уйти из дома.
— Вот как? — Это могло означать многое, но, прежде всего то, что Себастьян что-то замышляет.
— Дяде Закери, наверное, не хотелось идти, потому что перед уходом он произнес несколько плохих слов, — сказала Пип.
— Такой уж он, твой дядя, — сказала Элинор и, взяв племянницу за руку, стала подниматься по лестнице в детскую. — Должна ли я надеть на чаепитие шляпку?
Пип отмахнулась свободной рукой.
— Мисс Хулиган и Лютик будут без шляп, так что тебе тоже не обязательно надевать. К тому же я не люблю носить шляпы — ленточки царапают подбородок.
— Я тоже не люблю. Насколько я поняла, кукла, и ослик тоже приглашены? А одета я подобающим образом?
— На чаепитие каждый надевает то, что хочет. Я не щепетильна, — заявила Пип.
Боже милосердный! Элинор вспомнила, как сама в шестилетнем возрасте устраивала чаепития, приглашая на них братьев, каталась верхом на лошадях и прыгала р озеро в одной сорочке. Ей тогда и в голову не приходило, что всего через несколько лет она этих удовольствий лишится. Элинор сжала ручку Пенелопы.
— Это будет очень приятное чаепитие.
— Великолепное чаепитие, — поправила ее Пип.
— Да, конечно, дорогая, — улыбнувшись, согласилась Элинор.
Если Мельбурн ожидал, что Валентин обеспечит круглосуточное наблюдение за его сестрой, то его ждало горькое разочарование. Скрестив руки на луке седла, маркиз наклонился вперед и наблюдал, как Элинор, оставив Кобб-Хардинга на подъездной дорожке, скрылась за дверями Гриффин-Хауса.
Он сосчитал до десяти, потом, сочтя свой долг на сегодняшний день выполненным, повернул Яго в сторону «Иезавели». Если ему удастся немного выиграть, то можно считать, что его прогулка была не совсем пустой тратой времени.
Он ушел из «Иезавели», выиграв достаточно, чтобы расплатиться за поздний ленч и бутылку отличного кларета, и, вполне довольный собой, поехал домой, чтобы переодеться к ужину.
— Есть какие-нибудь новости? — спросил он у дворецкого.
— Вам пришло письмо, доставленное частным курьером, милорд, — сказал Хоббс, подавая конверт на серебряном подносе.
Валентин взял конверт. От кого бы это? — подумал он. Может быть, от леди Мэри Куэнтон? Или от Лидии?
Он развернул письмо и свободной рукой отдал Хоббсу бутылку кларета.
— Открой, — сказал он, направляясь в свой кабинет, чтобы прочесть письмо без посторонних.
Письмо, написанное размашистым четким почерком, было по-деловому кратким:
«Деверилл! Согласно календарю Элинор, она приняла приглашения на следующие мероприятия…»
Маркиз потянулся за сигарой.
— Ты, видно, шутишь, Мельбурн, — пробормотал он, опускаясь в кресло. Дальше следовал подробный перечень мест, дат, времени проведения мероприятий. Герцог вовсе не шутил. Он был чрезвычайно серьезен.
«Большая часть этих мероприятий не требует твоего присутствия, но, как ты сам видишь, в промежутках между ними остается много неучтенного, времени. Именно это ты и должен принять во внимание.
Мельбурн».
Сначала Валентин хотел разорвать записку на мелкие части и швырнуть в огонь. Но внизу страницы крупными буквами Себастьян нацарапал: «ТЫ ДОЛЖЕН МНЕ».
Слава Богу, Хоббс выбрал имение этот момент, чтобы постучать в дверь и войти со стаканом кларета на подносе.
— Что-нибудь еще, милорд?
— Да. Принеси мне всю бутылку. — Когда дворецкий вышел, Валентин пробежал взглядом по перечню мероприятий. — Ну, черт возьми, после этого попробуй только не разорвать мою долговую расписку, Мельбурн, — проворчал он, отхлебывая глоток.