— Вы опоздали, — упрекнула его Элинор, главным образом для того, чтобы подольше полюбоваться его видом и напомнить себе, что она сама попросила его заехать.
— Мне показалось, что речь шла о свободе, — медленно произнес он, спрыгнув на землю. — Я сделал свободный выбор и остался этим утром в постели подольше. — Он усмехнулся. — Всю ночь ворочался и плохо спал.
— Что же было причиной? — спросила она.
— Да как вам сказать…
— Доброе утро, Валентин, — прервал его Себастьян, спускаясь мимо нее по ступеням и протягивая руку.
— Доброе утро, Мельбурн. Мы с леди Элинор собираемся прокатиться.
— Я так и понял. — Герцог перевел взгляд на нее. — Элинор, могу ли я попросить тебя вернуться не слишком поздно, чтобы успеть вместе с Пип и со мной на чашку чаю к тете Тремейн?
Тетушка Тремейн. Ведь это их единственная, близкая родственница, родная сестра ее матери, а она совсем забыла, что они сегодня должны быть у нее на чаепитии.
— Я вернусь к двум часам, — заверила Элинор, и ее брат кивнул.
— Значит, в парк? — спросил Деверилл, когда Стэнтон помог Хелен взобраться на высокое сиденье и ливрейный грум разместился рядом с ней.
— Если только вам не придет в голову какое-нибудь другое место с большими возможностями, — сказала она в ответ, твердо намеренная не трусить ни перед чем, даже перед его огромными познаниями в области греха.
— Какими же?
— Возможностями для меня наблюдать и учиться на вашем опыте.
Улыбка на его лице расплылась еще шире.
— Парка вполне достаточно, — заверил он. Их экипаж свернул с подъездной аллеи в сторону Парк-авеню. — Я-то думал, что вы намерены стать свободной и раскованной, — продолжил он мгновение спустя.
— Так оно и есть.
— В таком случае, почему вы позволяете Мельбурну указывать, когда вам следует возвращаться?
— Потому что очень хочу увидеться со своей тетушкой. Он лишь напомнил, что я обещала навестить ее.
Влившись в густой транспортный поток, он взглянул на нее.
— Полагаю, что не существует жестких правил относительно того, как следует трактовать степень раскрепощенности, но могу сказать, что я, например, никогда не даю обещаний. — Потому что опасаетесь не сдержать слово?
— Нет. Просто не люблю чувствовать себя обязанным. В этом все дело, леди Элинор. Обычно я поступаю так, как мне нравится.
Элинор нахмурила лоб.
— Мне кажется, вы не правы, — медленно, словно размышляя вслух, произнесла она. — Быть свободным не означает поступать всем наперекор.
— Правильно. Это означает относиться ко всем остальным безразлично.
— Это ужасно!
— Но это правда. Мне показалось, что вы здесь для того, чтобы учиться?
Может быть, он заманивает ее, играя роль адвоката-дьявола, в свои хитроумные сети, откуда ей не выбраться?
— Значит, вам нет дела до всех остальных? Так почему вы тогда спасли меня?
— Во-первых, можем ли мы говорить открыто? — спросил он, указав на Хелен, сидевшую за ее спиной.
— Я доверяю Хелен, — заявила она, надеясь, что не ошиблась в ней. Другого способа поговорить с Девериллом, чтобы не пострадала ее репутация, она не придумала. — Однако, спрашивая меня о преданности моей служанки, вы снова показали, что беспокоитесь о ком-то, кроме самого себя, а конкретнее — обо мне.
— Да, действительно. Не странно ли? — Он на мгновение переключил внимание на уличное движение. — Вы мне нравитесь. Наверное, поэтому, если ваша репутация пострадает, я буду переживать.
На мгновение ее мозг вычленил из всего сказанного только слова «вы мне нравитесь» и отказался воспринимать все остальное. Ох, она такая простушка! Валентин покоряет и бросает гораздо более опытных женщин, чем она, причем делает это постоянно.
— Значит, вы не считаете помощь мне своим обязательством?
— Вовсе нет. Это мое искреннее желание.
— Значит это просто счастливое совпадение, когда-то, что вы хотите сделать, оказывается правильным поступком?
— Именно так.
Элинор тяжело вздохнула. Она желала в корне изменить свою жизнь, не отчуждаясь при этом от семьи. Жить, как она хочет, выйти замуж за того, кого сама выберет. И чтобы никто не указывал ей и не принимал за нее решения.
— Вы отвечаете формально и односложно.
— Я начинаю сомневаться в том, что вы намерены дать мне прямой ответ.
— Задайте прямой вопрос, тогда посмотрим.
— Мне почему-то не терпится пнуть вас, — с чувством выпалила она.
Он расхохотался. Она еще никогда не слышала, как он смеется. Смех был беззаботный. Валентин искренне забавлялся. От одного этого звука у нее участилось сердцебиение. Силы небесные!