— Так оно и есть. Я просто хочу напомнить тебе об их присутствии.
Никто из визитеров не вызывал у нее никаких эмоций, хотя, пожалуй, Ноулвилл был перспективным молодым человеком, хотя и крайне скучным. И все же, судя по всему, у него есть характер, если он без приглашения явился с визитом.
С другой стороны, ее не слишком привлекала возможность провести целый день в обществе одного из этих джентльменов. Элинор выбрала себе персик, потом снова положила его в вазу.
— Наверное, бестактно заставлять их ждать.
— Значит, ты поедешь кататься со всеми? — спросил Закери.
Она показала ему язык как раз в тот момент, когда и столовую вбежала Пип.
— Моя гувернантка говорит, что вымоет мне язык с мылом, если я ей его еще раз покажу, — заметила она и, схватив персик, который вернула в вазу Элинор, вонзила в него зубки. — Но я ей про тебя не скажу.
— Спасибо, Пип.
— Пожалуйста. А кто эти новые мужчины, которые приехали к тебе с визитом? — спросила девочка. — Я их никогда раньше не видела, значит, они не могут быть друзьями папы или дядей.
— Нет, это не наши друзья, — согласился Закери.
— Они приехали с визитом ко мне, — объяснила Элинор. — Хотят пригласить меня поехать на прогулку.
— Все сразу?
— Да, — ответила она, пытаясь не показать, как ей этого не хочется.
— Не думаю, что ты сможешь поехать со всеми одновременно.
— Очевидно, нет.
Тут ей в голову пришла одна мысль, и она снова обратилась к дворецкому.
— Стэнтон, кто из них прибыл первым?
— Лорд Чамбри, миледи.
Ну, разумеется, это тот, с длинной, как у гуся, шеей. Элинор скорчила гримасу. Правильнее, пожалуй, будет выбрать Чамбри. Она может предпочесть провести день с тем, к кому больше расположена, и не обязана искать для этого оправданий. Этому научил ее Валентин — по его словам, это не означало быть жестоким, а означало просто быть справедливым к самому себе.
— Стэнтон, скажите мистеру Ноулвиллу, что я скоро буду готова. И передайте остальным, что я ценю их интерес и надеюсь скоро увидеться.
Дворецкий кивнул, плавным движением повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Элинор вздохнула и выбрала другой персик. Потом уселась рядом с Пип.
— Какие у тебя планы на сегодня, малышка?
— У меня урок игры на фортепьяно, потом я должна сделать уроки, но мне хотелось бы вместо этого сходить в музей.
— Вот как?
— Да. Папе бы это не понравилось, но он сегодня занят в парламенте.
— В таком случае у меня есть предложение. Ты отправляешься на урок музыки, а когда я приеду с прогулки, мы с тобой пойдем в музей.
Испачканная персиковым соком ручонка схватила ее за запястье.
— Правда? Вот будет здорово! Потому что дядя Закери любит там смотреть только на голые статуи, а мне нравятся мумии.
— Это неправда! — возразил Закери. Элинор игнорировала его.
— В таком случае мы с тобой…
— Я просто восхищаюсь мастерством скульпторов, — перебил ее брат.
— Мне тоже нравятся некоторые статуи, — сказала Элинор, встретив его удивленный взгляд. Она и сама не знала, что на нее нашло этим утром. Разве что приключение с маркизом Девериллом повлияло на нее так, что она больше не беспокоилась о том, что могут подумать о ней окружающие, включая членов семьи.
— Ты… ты не должна так говорить, — возмутился Закери. — Побойся Бога, Нелл. Ведь это неприлично.
— Если ты имеешь право восхищаться мраморными грудями, то и я могу восхищаться тем, чем пожелаю.
Пип зажала рот обеими руками, но не могла сдержать хихиканья.
— Ты сказала «грудями»…
— Видишь, что ты наделала, — упрекнул ее Закери, смуглое лицо, которого сильно покраснело. Он поднялся. — Надеюсь, ты не будешь говорить подобным образом в присутствии Ноулвилла.
— Я еще не думала об этом. — Элинор усмехнулась. — Но было бы, пожалуй, интересно попробовать.
Схватившись за голову, Закери сердито взглянул на нее и вышел из комнаты. Она и Пип еще некоторое время хихикали, потом снова принялись за персики. Элинор этим утром ощущала голод, однако в гостиной ее ждал визитер, к тому же ей хотелось поскорее на свежий воздух. Утро — вернее, то, что от него осталось, — было великолепным, и побыть на солнце было весьма заманчиво. Желание поехать покататься в Гайд-парк совсем не означало, конечно, что она будет искать какого-то конкретного человека.
— Ты не останешься позавтракать? — спросила Пенелопа, увидев, что ее тетя встала из-за стола.
— Не могу, Пип. Мне нужно ехать на прогулку.
— А когда ты вернешься, чтобы сходить со мной в музей?