Нежные розовые щечки зарделись от смущения.
— Мне потребовалось несколько новых платьев. Валентин кивнул, решив не говорить ей о том, что самые известные — и самые экстравагантные — лондонские актрисы одеваются у мадам Констанцы. Судя по тому, как Элинор покраснела, она уже знала об этом.
— Уверен, что платья будут потрясающие.
Он хотел, было попрощаться, но она подошла к нему и, взявшись рукой за носок его ботфорта, попросила:
— Не говорите об этом никому, Деверилл. Я хочу, чтобы это был сюрприз.
Деверилл, не удержавшись, усмехнулся.
— Не беспокойтесь. Я, конечно, любитель подразнить гусей, но вам это, кажется, не совсем по нраву.
Она побледнела.
— Это не по нраву моим братьям. Я сомневаюсь, что кто-нибудь знает мой характер. Пока.
Это звучало интригующе. Но тут у него заурчало в желудке, напомнив, что он не ел уже двенадцать часов.
— В таком случае мне хотелось бы присутствовать, когда тайна будет представлена на всеобщее обозрение.
— Вы сегодня будете на суаре у Бекуитов? — Да.
— Значит, желание ваше исполнится.
Ее губки тронула таинственная улыбка, глаза вспыхнули неописуемым волнением. Валентин понял, что совершенно неприлично таращится на нее, и с трудом отвел взгляд. Он познакомился с Элинор, когда ей, было, пять лет, и она подпадала под четко определенную категорию неприкасаемых особ женского пола, к которой принадлежали монахини, бабушки, очень некрасивые девицы, а также родственницы близких друзей. Она была младшей сестрой его хорошего друга и поэтому скорее не женщиной, а… маленькой подружкой. Правда, теперь прекрасные серые глаза этой подружки светились кокетливой улыбкой.
Валентин смущенно кашлянул.
— Значит, увидимся.
Она улыбнулась еще шире.
— Конечно, если что-нибудь не задержит вас в другом месте.
— Клянусь, что в этот раз я приду вовремя.
Глава 3
— Миледи, вы уверены, что желаете надеть именно это платье нынче вечером?
Элинор сделала вид, что не обращает внимания ни на осторожно сформулированное высказывание Хелен, ни на то, что ее служанка в страхе ломает себе руки. Она, конечно, знала, на какой риск идет, но сегодня у нее была определенная цель. Это была проверка и твердости ее намерений, и готовности ее братьев выполнять условия соглашения.
— Да, уверена, — сказала она в ответ, разглядывая в зеркале свое отражение в полный рост. Шелк цвета бургундского, прошитый золотой нитью, красиво сочетался с ее темными волосами и серыми глазами, а обтягивающий лиф подчеркивал все достоинства фигуры. Юбка, обрисовывавшая бедра и ниспадавшая красивыми фалдами, была отделана поблескивающими бусинами того же цвета.
— Но ваши братья, миледи… Что, если они…
— Не одобрят? Я в этом уверена. Ведь это не власяница и не одеяние монахини. — Она улыбнулась своему отражению, с удивлением увидев в зеркале возбужденную соблазнительную женщину, лукаво улыбнувшуюся ей в ответ. — Мне безразлично, что они могут подумать.
— Правда?
— Правда. Все части тела, которым положено быть прикрытыми, прикрыты. Возможно, меньшим количеством ткани, чем обычно, но ведь и другие, абсолютно респектабельные женщины одеваются в этом стиле. Их не очень много, но они есть. А теперь помоги мне надеть накидку, пожалуйста.
— Вы отчаянная молодая леди.
— Возможно. Но дурочка.
Серая накидка, закрывавшая все, кроме самого низа подола платья, была нужна для ее эффектного появления — по крайней мере, так она себе говорила. Ее братья и гости, приглашенные на суаре к Бекуитам, увидят ее одновременно. К тому времени, когда она предстанет перед всеми в своем новом платье, у Мельбурна уже не останется времени, чтобы как-то повлиять на ситуацию.
Накидка отлично выполнила свое предназначение, и, когда она спустилась в вестибюль, единственным, на что братья глядели с подозрением, были ее волосы, ниспадающие по плечам темно-каштановыми, волнистыми прядями, которые Хелен украсила лентами цвета бургундского.
Однако взгляд Мельбурна остановился на ее лице.
— Запомни то, что я говорил о скандале, Элинор, — напомнил он, надевая пальто с пелериной.
— А я и не собираюсь его устраивать, — ответила она в ответ и шагнула за порог двери, которую придерживал Стэнтон.
— Очень на это надеюсь, — сказал герцог, выходя следом за ней и помогая сесть в карету.