Подойдя ближе, Джейн поняла, что на портретах изображены его родители. Она остановилась в тени. Она искала Кристиана, но теперь поняла, что может нарушить его уединение. Она развернулась, чтобы уйти, но под ее ногой предательски скрипнула половица.
— Джейн! — Кристиан поднял с пола подсвечник и подошел к Джейн. Развязанный галстук болтался на шее. Расстегнутая у ворота сорочка торчала из-под жилета. — Ты должна быть уже в постели.
— Я знала, что не засну. — Ей не позволили бы этого страх, чувство вины за неудачно претворенный в жизнь замысел и ноющая боль, возникавшая всякий раз при взгляде на Кристиана. — Я заглянула к тебе в спальню, но тебя там не оказалось. Поэтому я отправилась на поиски. Но, наверное, тебе нужно время, чтобы… чтобы подготовиться… — Джейн развернулась, чтобы уйти. Снова скрыться в полумраке галереи.
— Останься. Пожалуйста.
Джейн остановилась.
— Я пришел сюда в очередной раз проклясть своего отца за то, что он принудил Дел к этому замужеству.
Кристиан поднял подсвечник над головой, и Джейн увидела портрет сурового графа со светлыми волосами, крючковатым носом и глазами навыкате. Он снисходительно смотрел с полотна.
— Он это заслужил.
Рука Кристиана легла на талию Джейн. Такое естественное и привычное теперь прикосновение.
— Почему она согласилась? — спросил Кристиан. — Такая красавица могла выйти замуж за кого угодно. Должно быть, отец ее заставил. Только вот что он от этого выиграл?
— Твой отец хотел выдать Дел замуж за Тревора, потому что он маркиз.
Кристиан остановился.
— Ему нужен был титул. — Его рука соскользнула с талии Джейн.
— Да. Брак с маркизом смягчил бы разгоревшийся после дуэли скандал. Дел только-только сняла траур, который носила по матери. Она была настолько беззащитна, что согласилась.
Кристиан опустил голову.
— Неудивительно, что ты считала меня негодяем. Моя горячность разрушила Дел жизнь…
— Во всем виноват старый граф, — возразила Джейн. — Какой отец заставит дочь выйти замуж за человека почти на четверть века старше ее? Только бессердечный и себялюбивый.
— Все не так просто, Джейн.
— Ты совсем не такой, каким я тебя когда-то считала, — порывисто произнесла Джейн. — Я считала тебя развратником и негодяем, думающим лишь о собственном удовольствии. Очевидно, я ошибалась. Ты… ты так сильно изменился.
Тихий смех Кристиана прозвучал резко и неумолимо.
— Освободившись от Тревора, Дел сможет обрести счастье. Я в это верю.
Джейн неуверенно коснулась руки Кристиана. Провела пальцами по выступающим под тканью мышцам.
Джейн поняла, что он проклинал себя за собственное прошлое гораздо сильнее, чем она. «Не стоит объявлять мне священную войну, леди Джейн Бомон», — предупредил он. Но Джейн должна была это сделать.
Она его защищала, хотя он совершенно этого не заслуживал. Янтарный огонь вспыхивал в ее глазах независимо от того, вставала она на его сторону или спорила с ним. Еще ни один человек столь яростно не вставал на его защиту.
Кристиан втянул носом воздух, когда Джейн нерешительно коснулась его руки, а потом провела по ней пальцами. Она защищала его потому, что не знала всей правды. Кристиан являлся для отца постоянным источником раздражения. Живым напоминанием о прегрешении матери. Причиной, по которой отец желал для дочери более высокого титула.
Джейн была уверена, что в его жилах течет кровь Сатклифов. Она не знала, что на самом деле он был незаконнорожденным ребенком. Кукушонком, оставленным в гнезде лишь потому, что его отец, Генри Сатклиф, граф Уикем, отчаянно нуждался в приданом его матери, Элизы. Генри с готовностью женился на Элизе, несмотря на то, что она спала с другим мужчиной, будучи помолвленной с ним. И все же Генри Сатклиф всю жизнь наказывал ее за это. Даже Дел не знала правды. Мать с отцом тщательно оберегали связавшую их тайну, до последнего вздоха оставаясь врагами.
Кристиан послушно шел рядом с Джейн по галерее мимо портретов представителей благородной семьи Сатклиф, носивших титул графов Уикемов. Мимо портретов людей, служивших при дворе Генриха VIII, Карла II, Георга I. Людей, чья кровь не текла в жилах Кристиана.
Его окутал исходящий от Джейн знакомый аромат. Вдыхая его полной грудью, он почти забывал о тенях прошлого.
Джейн заставляла его забывать о последнем разговоре с отцом. Слова, сказанные Генри Сатклифом перед тем, как Кристиан в ярости схватил его за горло, до сих пор звучали у него в ушах: «Ты понятия не имеешь, кто ты такой на самом деле!» — с отвращением бросил ему в лицо отец.