− Помнишь ночь, когда ты убил нашего отца?
Стайк отвернулся, чтобы скрыть потрясение. Он даже не помнил, когда в последний раз он или она признавали своё родство. Наверное, прошло больше двадцати пяти лет.
− Стараюсь об этом не думать, − сказал он, и в горле застрял ком. − Это не самое счастливое воспоминание.
− Для меня − да, − бросила Линдет. − Мне было три с половиной. А тебе? Двенадцать? Тринадцать? Я закричала, когда увидела, что он стоит над телом мамы. Он пошёл на меня с окровавленным ножом.
Голос Линдет стал хриплым и взволнованным. Она смотрела поверх плеча Стайка, словно перед ней разыгрывалась сцена из прошлого. Она рассеянно указала на дверь.
− Это было в коридоре. Оттереть кровь мамы с ковра так и не смогли.
− Тебе следовало его сжечь.
− Я храню его как напоминание о том, на что способны жестокие люди, имеющие силу. Как бы то ни было, ты встал между мной и отцом. До того дня он был самым сильным, самым злым человеком на свете. Но когда он пошёл на меня, ты его победил. Вот почему я не могу убить тебя, братец.
Стайк закрыл глаза и заставил себя вспомнить прошлое. После смерти родителей они покинули Ивовое Пристанище. Исчезли и сменили имена. Со временем Стайк сделал карьеру в армии, а Линдет − в политике. Она купила это ужасное поместье – он никогда не понимал зачем – и стала тут жить, хотя мало кто знал его историю.
Их пути разошлись, но всё равно переплетались.
− Ты никогда не говорила, что помнишь ту ночь, − прошептал он. − Я думал, ты была слишком мала.
− Ты никогда не спрашивал.
Он вспомнил, как заметил призрак отца, стоящего над свежим трупом матери. От него шагов на двадцать несло виски. Линдет стояла в дверях своей комнаты, прижимая к груди плюшевого медведя, и кричала так громко, что разбудила бы слуг, если бы отец не отослал их. Стайк вспомнил, как отец надвигался на Линдет и ревел, требуя замолчать. И помнил, как бежал, чтобы встать между ними.
Подросток против гиганта, от которого он и унаследовал свои габариты. У Стайка до сих пор остались шрамы от той драки.
Он убрал нож Ибаны в карман.
− Я не вернусь в «Доброе болото».
− Я и не думала, что вернёшься, − сказала Линдет так, будто обдумывала эту возможность.
− Но ты не отзовёшь своих псов.
Он ожидал, она скажет, что не может – что она не контролирует Фиделиса Джеса и черношляпников и не сможет заставить их подчиниться. Однако она покачала головой и протянула ему старый кавалерийский мундир. Только теперь он заметил, что кроме мундира она держала ещё что-то − белый лоскут не больше его ладони. На нём была вышита пика, пронзающая череп, на фоне развевающегося флага. Это был обрывок знамени с эмблемой «Бешеный улан».
− Этот флаг нашли на развалинах трудового лагеря «Доброе болото». Джес всё ещё пытается отыскать всех выпущенных заключённых, в том числе тебя, и весь день шлёт мне гонцов с требованием привести армию. Сегодня утром он пытался отрядить на твои поиски леди Флинт и её наёмников.
Эта перспектива заставила Стайка задуматься. Он не хотел драться со штуцерниками. Ему их не одолеть.
− В самом деле?
− Последний контракт леди Флинт закончился. Другой она не возьмёт. Но если ты и твои уланы вызовете проблемы, я призову армию.
Стайк подавил вздох облегчения. С фатрастанскими солдатами он справится.
− Где мои доспехи?
Линдет вскинула подбородок.
− Я их уничтожила.
− Триста комплектов зачарованных средневековых доспехов, и ты их уничтожила? Это были произведения искусства.
− Полагаю, ты нашёл их в кезанской коллекции произведений искусств, − сказала Линдет. − Но да, я их уничтожила. Твои уланы в этих доспехах громили целые армии и доказали, что подобные реликвии слишком опасны, чтобы оставить их в неприкосновенности.
На этот раз Стайк ей точно не поверил. У Линдет не было привычки уничтожать произведения искусства, и она не уничтожала вещи, которые ещё могли ей пригодиться. Десять лет он считал себя исключением из этого правила, но если она сказала правду о казни, то исключений не было. Он испытующе смотрел ей в лицо, раздумывая, не надавить ли сильнее, но знал, что она гораздо упрямее него.
− Я могла бы отозвать своих псов, − вдруг сказала она.
Глаза Стайка сузились.
− В обмен на?..
− Я могу возродить улан и сделать их своей личной свитой. Могу восстановить всё имущество, которое на этой неделе уничтожили черношляпники, и вернуть тебе звание. У тебя будет форма, лошади, денежное довольствие