− Нам повезло, − заметил Олем. − Мы услышали твой пистолет, когда как раз шли по соседней улице.
− Хотя я ожидал, что вы развернётесь и наброситесь на всех этих людей, − добавил Стайк.
Флинт нахмурилась.
− Они убили его. Моего проводника. Он был хорошим человеком − забавный, умный, интересный. Когда случается что-то подобное, срабатывают инстинкты. Я почти себя не контролирую. Как будто слепну, а потом вижу трупы. − Она встретилась с ним взглядом. − Вас называют Бешеный Бен Стайк. С вами так же? Такая же ярость?
Стайк посмотрел в свой бокал. Бездна, солдатские разговоры. Нужно больше напиться. Он протянул бокал Селине.
− Только глоток.
Осушив остальное, подвинул бокал к бутылке. Олем налил.
Стайк прочистил горло.
− Говорят, некоторые становятся в битве берсерками. Глаза им застилает туман, время как будто замедляется, и они просто убивают всех подряд. До меня доходили предположения, что фельдмаршал Тамас был таким. − Он кивнул Флинт. − И только тренировки удерживали его от того, чтобы стать настоящим берсерком.
Он крутанул большим пальцем уланское кольцо, слушая, как скрипит под ним стул, когда он ёрзает.
− Меня прозвали Бешеным полковником Стайком, потому что считали, будто в бою меня охватывает бешенство. Потому что я совершал глупые атаки на превосходящего силами противника. Но мне никогда не застилал глаза красный туман. Конечно, порой я терял голову, но если убивал, то осознанно. Я никогда... − Он запнулся. − Я редко ввязываюсь в битву, которую, по своим прикидкам, не могу выиграть.
− Те атаки, − сказал Олем. − Две атаки в битве при Лэндфолле. Вы знали, что выиграете?
На Стайка нахлынули воспоминания. Он почти ощущал вкус пота и смрад битвы, жар от горящих зданий и грохот артиллерии. И наслаждался этими ощущениями.
− Это звучит заносчиво, но да, я знал, что выиграю. Ничто не могло устоять передо мной и моими уланами. Мы носили заколдованные доспехи четырёхсотлетней давности. Пули и магия отскакивали от них, как капли дождя от зонтика.
− Куда же делись эти доспехи? − поинтересовался Олем.
Стайк ещё слышал, как его голос эхом отдаётся в шлеме, и чувствовал на плечах приятную тяжесть средневековой брони. Сгибая пальцы, он представлял, что держит пику и кольцо прижимается к деревянному древку.
− После войны Линдет отобрала их. Не знаю, куда они делись потом.
− Жалко, − сказал Олем.
Флинт с бокалом в руках откинулась на спинку стула. Стайк слышал, что порохового мага напоить не так просто − после целой бутылки вина её глаза лишь едва затуманились.
− Я хочу кое-что знать, − произнесла она.
− Что?
− Таниэль Два Выстрела. Он правда был здесь героем?
Не успел Стайк ответить, как она продолжила:
− Я хотела сказать, что слышала разные байки, и его имя упоминалось в связи с войной. Но тогда, во время войны, был ли он в самом деле таким великим героем, как говорят?
Стайк попытался припомнить всё, что мог, про Таниэля Два Выстрела. Столько лет прошло.
− Он нравился людям. Это было романтично: юный пороховой маг, мстящий кезанским избранным за мать спустя почти двадцать лет после её гибели. Да ещё и борец за независимость Фатрасты. Газеты любили писать о нём.
− С ним была девушка пало? Я слышала, что да, но на самом деле никого не спрашивала.
− Думаю, да, − ответил Стайк. − Как я сказал, я встречался с ним только раз. Мы вместе сражались в битве при Планте, и он спас мою шкуру, всадив две пули в черепушку стража.
Он помолчал, припоминая газетные статьи, которые читал в заключении.
− Да, − сказал он увереннее. − С ним была пало. Она стала его проводницей, он забрал её с собой в Адро и...
Стайк замолчал, припоминая, кто именно ему это говорил. Он прокашлялся.
− Говорят, они поженились в конце Адроанско-Кезанской войны перед тем, как погибли.
Лицо Флинт было непроницаемым.
− Они никогда не были женаты, − сказала она.
− А. − Стайк не собирался настаивать.
− И она была не пало, − продолжала Флинт, глядя в сторону. − Она была дайнизка. Её звали Ка-Поэль, и она была всевидящей, достаточно сильной, чтобы... Невероятно сильной.
Стайк помнил её. Если честно, он помнил её лучше, чем Два Выстрела. Он чуял в ней магию крови и видел игривую уверенность, казавшуюся такой странной в глазах юной пало.
− Дайнизка, − эхом повторил он. − Не знал, что на болотах были дайнизы.
− Она была какой-то беженкой, − пояснила Флинт. − Её ещё ребёнком приняло племя пало. Таниэль рассказывал о ней в письмах, а позже я с ней познакомилась, когда он привёз её с собой и... когда между нами всё было кончено. Поначалу я её ненавидела. Думала, что она отобрала у меня Таниэля. Но потом поняла, что он всё ещё был моим, когда вернулся, и только после того, что я натворила, она забрала его себе.