Варгин вертел в руках шариковую ручку, молчал.
— Поначалу, может, поменьше, тысяч сто пятьдесят чистыми. И главное, от вас ничего не потребуется. Вы нам предоставляете помещение. У вас пустуют мастерские бывшего карьера. Это помещение нас вполне устраивает. Вы дайте нам двух парней. Не беспокойтесь: мы сами им будем платить.
— И чем вы будете заниматься? — полюбопытствовал Варгин.
— Промыслами. Подсобными промыслами. Поможем вам их организовать.
— Понятно, — проговорил Варгин, проговорил только затем, чтобы выиграть время, подумать хорошенько. — И что вы будете делать: рукоятки для молотков? Или свистульки из глины лепить?
Косульников улыбнулся, но не ответил, чем он думает заниматься. Он сказал уклончиво, что они практикуют разные промыслы. Какое дело Варгину? Ему важно одно: хозяйство будет иметь деньги.
— Но-о! — Косульников сощурил глаза. — Но мы работаем исполу.
— Как это исполу?
— В договоре должно быть оговорено, что половина дохода — наша, а другая — ваша. — И, не ожидая возражений Тихона Ивановича, пояснил: — Мы не настаиваем на том, чтобы слово «исполу» фигурировало в договоре. В договоре должно быть сказано, что столько-то стоит материал, само собой — мы сами сбываем продукцию. А это тоже стоит немало.
У Тихона Ивановича испарина выступила на лбу, когда он услышал про «исполу».
«Сколько же денег будет иметь этот тип?»
Нет, Варгин должен посоветоваться.
— Деньги, конечно, хозяйству нужны, — сказал Тихон Иванович. — Но такие дела решает правление.
— Я вас не тороплю, — согласился Косульников. — Но, чтобы у вас не сложилось мнение, будто я человек с большой дороги, вот, посмотрите копии договоров. Мы имеем дело уже с целым рядом колхозов. — Он протянул бумаги. Варгин положил их перед собой, но читать не спешил. — Так вот, мы уже ведем такие работы во многих хозяйствах области. Надо будет, мы найдем председателей и посговорчивее вас.
Варгин любил во всем основательность. Он взял напечатанные на машинке договоры, стал их читать. «Ого! Уже пять колхозов договорились с ним. Вот договора и из других областей — Новгородской и Калининской. Целый трест».
И все бумаги, как положено, были отпечатаны на машинке, заверены печатями колхозов.
Тихон Иванович посмотрел, полистал, вернул бумаги Косульникову и уже спокойно, не задираясь, повторил: нет, все равно ему надо посоветоваться.
— Когда разрешите заглянуть к вам?
— Недельки через две.
— Хорошо.
И на этом они расстались.
12
Однако слова о том, что ему надо посоветоваться, были просто отговоркой. Потому как советоваться ему было не с кем. С райисполкомом? Но там народ все молодой, неопытный. С Долгачевой? Она сама много лет ходила в председателях, и колхоз у нее был беднее его «Рассвета». Екатерина Алексеевна призналась как-то, что лишнего гвоздя без накладной взять боялась, а тут — сотни тысяч рублей. Долгачева, конечно, будет против. «Сорвет еще сделку, — решил Варгин. — Выйдет на трибуну на очередном пленуме да и пошла: «Варгин длинных рублей захотел. Обскакать других хочет». А если кто из соседей, — хоть та же Юртайкина — перехватит? Ведь тысячи на дороге не валяются».
Тихон Иванович посоветовался только со своим бухгалтером. Он человек очень осторожный, особенно когда считает деньги, прижимист и смекалист. Он на любого пастыря — пастырь».
Бухгалтер был за сделку. Но, как человек осторожный, он добыл «Положение» о промыслах и сказал, что по этому «Положению» колхоз не может платить подрядчику исполу. Эти деньги надо разложить на зарплату, на стоимость материала и сбыт продукции.
Но, в общем, он был за сделку, и с его согласия и от имени, конечно, правления договор с Косульниковым был подписан.
Договор — договором, но и сам не дремли: как бы этот Косульников колхоз не надул! Тихон Иванович раз в неделю обязательно заглядывал в мастерские бывшего карьера, присматривался к тому, что делали люди. Подручные Косульникова налаживали производство. Порядок и расторопность людей понравились Варгину. Особенно понравился ему один из них — молодой, остроносый, который назывался инженером. Все у них было продумано и четко организовано. Единственно, что смущало Варгина, так это само производство. Оно ничем не было связано с местным промыслом. Скажем, в том же совхозе «Березовском», по договору с заводом, делались рукоятки для молотков. Зимой все свободные от работы люди заняты были обработкой древесины, которой много в этих местах.