— Ты прекрасно выглядишь! — сказал я, снова ее целуя. — Откуда у тебя это волнующее платье?
— Купила на улице, здесь, в Нижнем Ист-Сайде. Ты не ответил на мой вопрос! Почему по телефону у тебя был такой взволнованный голос?
Мне не хотелось вступать в объяснения по поводу моих запутанных отношений с Корнелиусом.
— Видишь ли, есть такая крупная корпорация «Хаммэко», которая хочет разместить в ценные бумаги сумму девяносто миллионов долларов.
— О, Боже. Давай я лучше сделаю коктейли. Ты уверен, что не имеешь ничего против того, чтобы мы посидели на кухне? Я как раз варю рис для джамбалайи.
— А где Кевин?
— Он еще не вернулся с репетиции. — Она прошла через холл в глубину дома.
Кухня в доме Кевина считалась шедевром и сочетала в себе все те качества, которые я ценил в его доме. Никакой лишней мебели, но это была та простота и незагроможденность, которой можно добиться лишь за большие деньги. Кухня, слепок с той, которой Кевин восхищался на ферме в Новой Англии, была большая и хорошо проветриваемая. Старомодная кухонная плита, установленная в декоративных целях, отсвечивала черным под неоштукатуренной кирпичной стеной. Шкафы были сделаны из кленового дерева. Крепкий прямоугольный стол находился посреди комнаты, по его сторонам стояли четыре деревянных кресла ему под стать. На подоконнике в горшках зеленели цветы, медная утварь висела на стене, и в мягком свете поблескивал пол из красного кафеля. Для поддержания своего безукоризненного порядка в доме, Кевин нанял уборщицу. Стоило Терезе приготовить одно из своих фирменных блюд, как весь порядок нарушался.
— Прости, здесь повсюду беспорядок, — сказала Тереза, очищая пятачок стола. — Сегодня выходной у кухарки, и я предложила Кевину приготовить еду, потому что он дал мне пять долларов на пару туфель. У моих старых отлетела подошва, и сапожник на углу сказал, что ничего нельзя сделать. Странно, мне казалось, что у меня есть маслины для мартини. Интересно, что я с ними сделала.
— Кевин одолжил тебе деньги?
— Нет, это был подарок. Он никогда не дает взаймы.
— Я как раз об этом подумал. Послушай, если ты можешь принять деньги от Кевина…
— Я не могу. Вот поэтому я и готовлю ему еду. Я полагаю, мне следует присмотреть себе какую-нибудь работу, у меня деньги кончились… Прости, дорогой, но я не могу найти эти маслины, может быть, их кошка съела. Два кубика льда в мартини тебе хватит?
— Спасибо, Тереза, тебе не надо искать новую работу. У меня как раз возникла гениальная идея…
Она резко отвернулась от меня.
— Хватит с меня твоих гениальных идей! И мне надоело, что ты все время говоришь о деньгах! Прости, но у меня плохое настроение, потому что работа сегодня не ладится. Я должна подняться наверх к своим холстам, как только приготовлю Кевину обед.
— Эй, подожди минуту! — Я был выбит из колеи этой неожиданной атакой и смог только слабо протестовать. — То, что я хочу тебе сказать, очень важно!
Она бросила на стол пакет риса.
— Моя работа тоже очень важна! — закричала она на меня. — Ты считаешь, что это хобби, развлечение, потому лишь, что я не зарабатываю этим деньги. Деньги, деньги, деньги, ты только об этом и думаешь целыми днями! А думаешь ли ты о чем-нибудь еще? Черт меня побери, если я это знаю! Я уже давно убедилась, что ты меня не понимаешь, но я задаюсь вопросом, а понимаю ли я тебя? О, ты говоришь, говоришь что-то поверхностное, а что же кроется за твоим очарованием и сексуальностью? Я не могу решить, то ли ты приятный парень, то ли настоящий негодяй. Я полагаю, что ты, скорее, негодяй, поскольку ты выбрал продажную, меркантильную, отвратительную профессию банкира, но…
— Погоди минуту. — Я успел взять себя в руки и точно знал, что хочу сказать. Я не повысил голос, но изменил тон, как поступал всегда, если клиент становился агрессивным и его следовало осторожно поставить на место. — Давай будем честными. Ты можешь считать, что это не такой божий дар, как живопись, но если бы ты хоть немного разбиралась в банковском деле, то знала бы, что банкиры осуществляют необходимую для экономики функцию, и, следовательно, для всей страны в целом. Поэтому перестань повторять эту старую сказку о том, что банкиры — плохие парни, договорились? Остановись и подумай минуту. Что происходит сейчас, в сорок девятом году? Именно банкиры снова собирают Европу по кусочкам, на которые раскололи ее солдаты и политики! И вот мы пришли к тому, о чем я хотел с тобой поговорить. Я понял, как должен использовать свой опыт и профессиональные навыки…