Мой взгляд задержался на одной из картин. Минут тридцать я просто смотрела на неё, не понимая, что именно не так. А потом поняла. Картина в моей комнате была куда меньше. У Маверика — такая же, как у меня. У Брук и Зака, если не изменяет память, — тоже. Но здесь… почему полстены занимает полотно?
Я резко встала, подошла и дёрнула за позолоченную раму с левой стороны. Никакой реакции. С правой — скрипнула. И открылась. За ней зияла дыра.
– Охренеть, – выдохнула я. Я была права. Эйприл действительно что-то прятала.
Дыра была слишком тёмной, поэтому я включила фонарик на телефоне. Внутри оказался узкий проход и деревянная лестница, ведущая вверх. Сердце застучало быстрее, но любопытство победило страх. Я сделала глубокий вдох и начала подниматься, ступая как можно тише.
Наверху я высунула голову — совсем немного, на пару дюймов. Комната. Большая. Три односпальные кровати, диван, загромождённые столы, и в дальнем углу — компьютер с множеством экранов. Всё освещалось лишь тусклым голубоватым светом мониторов.
На одной из кроватей, прямо передо мной, лежала знакомая фигура. Светлые волосы. Покой. Спокойное дыхание.
Эйприл. Живая.
Холод прошёл по моим венам, заморозив каждую мышцу. Это был не сон. Это была реальность. Она была жива. Она — Мастер Игры. Она всё это устроила.
Как? Зачем? Кто, чёрт побери, она на самом деле?
Я тихо, судорожно вдохнула и попятилась назад, стараясь не шуметь. Я не могла справиться с этим одна. Это было слишком. Я должна была разбудить Маверика и остальных. Вместе… мы что-нибудь придумаем.
Когда я была на полпути вниз по лестнице, надо мной раздался щелчок, и я подняла глаза, чтобы встретиться с холодным взглядом Эйприл. Она присела над дырой в полу с пистолетом, направленным прямо мне в лицо.
— Боже, Кэри, — сказала она, медленно качая головой. — Я действительно хотела бы, чтобы ты не приходила сюда.
Кэри
— На самом деле я не спала, — сказала Эйприл, направляя на меня пистолет.
Я вздрогнула. Пистолет дрожал в её руке, но вовсе не от страха. Скорее — от возбуждения.
— Я наблюдала, как ты шаришься в моей комнате. Всё видела через монитор. Надеялась, что ты ничего не найдёшь. Но… ты нашла. Так что теперь тебе придётся вернуться. Хорошо?
Я судорожно сглотнула и кивнула, не отводя взгляда от чёрного зева дула.
— Хорошо, — прошептала я, еле слышно.
Сердце грохотало в груди, когда я медленно поднялась обратно по лестнице. На последней ступени Эйприл схватила меня под руку и рывком вытянула наверх.
— Сядь, — бросила она и махнула в сторону старого дивана.
— Хорошо… — повторила я, сев, как послушная кукла. Я не знала, что ещё могу сказать, чтобы не усугубить ситуацию.
Это была не та Эйприл, которую я знала. Не та, с которой мы смеялись до слёз, делились тайнами, играли в настолки до рассвета. Эта Эйприл была ледяной, резкой, непредсказуемой. Словно в неё вселился кто-то другой.
— Что меня выдало? — спросила она вдруг, сверля меня взглядом. В её голосе звенела угроза, как натянутая струна.
— Последняя игра, — прошептала я. — Там были все тела. Кроме твоего.
— Чёрт… — Эйприл раздражённо выдохнула, как будто забыла выключить чайник, а не попалась на массовом убийстве. — Я говорила маме с папой, что это может стать проблемой, но они решили, что всё сойдёт с рук.
Я резко подняла голову.
— Так ты… ты здесь с ними?
— Ох, Кэри. Включи уже мозги, — с усмешкой сказала она.
— Я просто… — запнулась я, сглотнула и начала заново: — Это всё не имеет никакого смысла.
— Имеет. Если ты точно знаешь, почему я хотела убить всех здесь, — она замолчала, наклонив голову. — Ну… почти всех.
Я замерла. Всё моё тело протестовало против происходящего, но мысли продолжали бешено метаться в голове. Мгновения из нашей дружбы всплывали одно за другим: обнимашки, разговоры ночами, взаимная поддержка. Всё было ложью. Я доверяла ей. Я держала её за руку, не зная, что эта рука была покрыта чужой кровью.
— Ты скажешь… почему? — прошептала я наконец. Это было всё, на что хватило сил.
Эйприл смотрела на меня с холодной решимостью.
— Я же сказала использовать мозги, Кэри. Если бы я собиралась перебить кучу людей из нашей школы — почему? Какой был бы мотив?
— Я не знаю, — честно сказала я.
— Знаешь. Просто вспомни, — она стукнула себя по виску. — Где-то там он есть.
Мой разум метался в панике, перебирая каждый разговор, каждое слово, которое мы когда-либо обменивались. И вдруг — одна вспышка. Одна история, которую она рассказывала с особым теплом… и болью.
— Эбби, — вырвалось у меня. — Это из-за неё, да?
— Дзинь-динь-динь. У нас есть победитель, — сказала Эйприл с той же издевательской игривостью, как будто мы снова играли в дурацкую игру на балконе. Только вот теперь на кону были жизни.
— Но… я не понимаю. При чём здесь остальные? Я думала, она умерла от передозировки…
Эйприл кивнула.
— Да. Но дело не в её смерти. А в жизни. Во всём, что привело её к тому моменту. Люди ведь не начинают принимать наркотики просто так, не так ли?
— Наверное, нет… — ответила я, чувствуя, как в груди разливается ледяной ужас.
— Хочешь узнать, кто внёс вклад в её падение? — Эйприл подняла палец, нахмурилась. — Начнём с Жасмин. Ты же знаешь, какая она стерва.
— Знаю, — прошептала я. Слишком хорошо знала.
— Она накинулась на Эбби с самого первого дня. Потому что та была красивее. Начала распространять гадкие слухи — хуже, чем я когда-либо слышала. Люди верили. Жасмин ведь тут главная королева, верно?
Эбби боялась ходить в школу. Она говорила мне. Я видела, как она плачет по ночам. Ты ведь тоже знаешь, каково это — чувствовать себя ничтожеством. Не так ли, Кэри?
Я молчала. Горло сжалось.
Да, я знала. И именно это делало всё происходящее в тысячу раз страшнее.
— Да. Это ужасно, — пробормотала я.
— Многие люди подхватили моду обращаться с ней как с дерьмом после того, как только пошли слухи. Некоторые были хуже других. Например, Эван. Он следовал за ней каждый день и говорил ей, какая она толстая и уродливая, по его мнению, – ноздри Эйприл раздулись. — Помнишь, как в игре «Правда или смерть» я сказала, что была в центре лечения расстройств пищевого поведения на зимних каникулах два года назад?
— Да.
— Это была не я. Это была Эбби. Все эти дерьмовые комментарии Эвана так сильно повлияли на нее, что она начала блевать своим ужином каждый вечер. Однажды я даже поймала ее на том, что она гуглила, где можно найти ленточного червя, чтобы заразиться им, просто чтобы похудеть.
Я поморщилась. — Это ужасно.
— Да. И все стало еще хуже после сладкой шестнадцатилетия ее подруги Авы. Там был Хадсон, и ты знаешь, что он делает с девушками, которых хочет.
Мои глаза расширились. — Он напал на нее?
Эйприл кивнула, сжав губы в тонкую, мрачную линию.
— Ей не так повезло, как тебе, — проговорила она, голос звенел холодом. — После того, как он накачал её наркотиками… она не проснулась. Не сбежала. Мы пытались рассказать об этом полиции, но Риз помог ему всё скрыть. Солгал копам, сказал, что был с Хадсоном всю ночь. И они поверили.